Снег у нас не выпал - совесть не впала в спячку

Я - (кто бы что ни думал, да-да!) ответственный человек! И обычно стараюсь выполнять свои обещания! Поэтому, у меня нехорошей можно потребовать! подарок на Новый Год по любому известному мне фандому! С меня только два начальных условия: 1 - мини, 2 - все закончится хорошо!

ничего не имею против высокого рейтинга

@темы: траву в массы

---

...

Что-то мне подсказывает, что Сказку я не допишу... ну, вот просто не могу себя заставить... причем настолько неписун, что даже друзьям ничего не пишу в коментах. Поэтому, можно считать, что я ее заморозила... =(

---

Сказка для Сказочника

Семейно-больничный мои неприятности разрешились самым неприятным и самым окончательным из всех возможных вариантов, к сожалению.
Так что можно считать, что я вернулась.

Сказка для Сказочника

Автор: Я
Бета: поживем – увидим
Фендом: ориджинал
Категория: слеш
Жар: фентези, романс
Размер: макси
Статус: в работе
Рейтинг: NC-17

Предыдущая 4 Глава

Глава 5

Глава 5

Ее высочество холодно улыбалась собственному отражению. Отражение поджимало губы и подчеркнуто глядело в сторону.
- Зачем тебе это? – Наконец спросило оно, устало поглядев на свой оригинал.
- Мне дали пощечину, и я на нее отвечу. – Вздернула подборок принцесса.
- Ты считаешь, что у тебя получится? Ты здесь - меньше чем одна. Ты здесь – никто. Нужно бежать, пока Его Величество не вспомнил, что дракон должен был забрать тебя, а не его сына.
- Никто? Э, нет, моя дорогая. Я - ведьма! Я очень хорошая ведьма. И я не упущу вой шанс! И я буду править этой проклятой страной!
- Хорошая ведьма бы не попалась. Ты проиграла.
- Это – не конец истории. Войдите! – Принцесса резко обернулась к двери, и отражение в точности повторило резкий поворот головы. На пороге возник молодой начальник тайной службы дворца. Склонил голову, ожидая, что принцесса разрешит ему говорить. Он испытывал перед Леди странный трепет. У Трога замирало сердце и перехватывало дыхание, когда он только в мыслях поднимал глаза на Ее Высочество. Иногда он думал о том, что возможно это всего лишь ее чары, но тут же понимал, что такая хрупкая и очаровательная девушка просто не смогла бы так поступить.
- Вы что-то хотели?
- Только осведомиться все ли у Вас хорошо.
- И почему же вам в голову пришла мысль озадачиться этим вопросом?
- Его Величество сегодня не в настроении.
- Да, я знаю.
- Но… Вы ведь никуда не выходили сегодня.
- Это совершенно необязательно условие, мой дорогой.

***

Рано-рано утром. Когда мягкий, холодный еще солнечный свет осторожно касается шершавых камней, и высвечивает мягкое кружение пылинок. А тишина настолько легка и настолько прозрачна, что кажется кристальной родниковой водой. И никто не будет ожидать, пронзительного, раздирающего душу вопля:
- ТВОЮ МААААААААААААААТЬ!
Драконы спят крепко. Холодея во сне, подобно трупам, они видимо положили начало легендам о вампирах еще до того, как сами стали легендой. Спящего дракона очень сложно разбудить. Такого старого, как Америс – и вовсе почти невозможно. Но когда во дворе завопил Гримм, мужчина подпрыгнул на постели, убедился, без удивления, в отсутствии Тина и кинулся на улицу.
Гримм висел на дереве. Оборотень, в общем-то, хорошо лазил по деревьям в любом своем виде, но каким образом он допрыгнул до той ветки, на которой болтался – видимо навсегда останется одной из величайших тайн мироздания. В человеческом его облике, звериную природу выдавал только длинный хвост, на котором и болтался, испуганно поглядывая вниз, принц. Сам же мужчина тихонько, с подвыванием ругался и отчаянно смотрел на дракона.
Америс глядел на эту сюрреалистичную утреннюю картину и впервые за многие годы не знал смеяться ему или плакать.
- Жизнь не перестает напоминать мне о том, что я совершенно не умею воспитывать детей… - Пробормотал он себе под нос.

***

В кузнице не было жарко. Такой температуре нету определения в человеческом языке, и Герцог задохнулся только подойдя к двери. Внутри пылало пламя, и звенел тяжелый молот, плавно опускающийся на раскаленную заготовку. И стало как-то резко понятно, почему считается, что кузнецы водятся с нечистой силой.
Мужчина коротко глянул на мнущегося у порога парня и дернул подбородком, указывая на толстые рабочие перчатки: мол, или помогай, или не стой над душой.
Виллар удивленно приоткрыл рот и удивленно глянул на наставника. Саррт улыбнулся, пожал плечами и, сунув руки в карманы, неспешной походкой направился в сторону ближайшего кабака. Герцог весело фыркнул и сбросил рубашку.
Спустя пару часов Виллиар и не удивлялся уже, откуда в его организме столько жидкости, а просто перестал обращать внимание, на градом стекающий по телу пот. Он всего лишь придерживал заготовки, чтобы кузнец мог сподручнее перехватить молот, но нагрузка вышла не хуже чем на дневной тренировке, и он, было, даже задумался, что можно отправлять солдат помощниками в кузницу за некие провинности, но за проведенное в компании кузнеца время, хорошо усвоил, что лучше не отвлекаться.
По всемирному закону подлости, в самый тяжелый момент, когда Виллиар оскалился от напряжения и мышцы на его руках вздулись не намного хуже, чем у куда более массивного кузнеца, мимо открытых дверей кузницы прошел Арго (что, спрашивается, забыл в этих краях?). Споткнулся, окинул Герцога оценивающим взглядом, впечатлено хмыкнул и, как не бывало, пошел дальше.
- Хо-ро-шо! – Выдохнул наконец кузнец, разгибаясь.
- Ага. – Отозвался Герцог, рубашкой вытирая пот со лба. – У меня дело есть.
- Нет. Теперь нужно выпить.
- Чегооо?
- Самогона, конечно. – Простодушно удивился кузнец, такому непониманию жизни.
- Нет, погоди у меня срочное дело, мне нужно баньши убить?
- Уже выпил что ли? – По-доброму усмехнулся мужчина. – Что она тебе сделала то, что сразу - убить? Призрачная, а все одно ж - баба!
- Это долгая история.
- Ну, рассказывай. – Кузнец уселся на стоящий у дверей пень и окинул герцога неожиданно внимательным взглядом. Цепким и острым взглядом, в котором читался такой же цепкий и острый ум. Мужчина был отнюдь ни тем, кем казался на первый взгляд, и принца это подкупило.
- Хорошо, слушай…

***

Тин откровенно скучал. После утреннего происшествия дракон не дал ему возможности поискать в замке еще хоть что-нибудь интересное, и теперь он вынужден был болтать ногами, восседая на высокой табуретке и наблюдать за выверенными точными движениями Америса, нарезающего очередную травку в какое-то сложносоставное зелье. В общем-то, это тоже было не без интересно, если бы не длилось второй час. А сидеть столь долго на одном месте – он не умел физически. Пробовал разговорить дракона, но тот просто игнорировал все вопросы, не выдавая ни малейшей реакции настолько артистично, что сложно было заподозрить, что он вообще слышит принца.
Зато вокруг Тина стояло много разных красивых колбочек. Разных цветов, размеров и содержания. Особенно его привлекал небольшой пузырек темно-синего стекла. В нем было что-то вязкое и даже на первый взгляд сладкое. Он дождался, пока дракон отвернется, и сцапал флакончик. Умудрившись не заметить внимательного прищура и драконьей усмешки. Отвинтил крышечку, понюхал. И пахло оно настолько замечательно, что было невозможно удержаться и не облизнуть горлышко. И еще разочек.
И вдруг строптивый флакончик выскользнул из рук, разлетелся мелкими осколками, комната сделала кувырок над головой парня, и пол больно наподдал по рукам.
Сверху замаячило неожиданно большое лицо дракона, выражающее некоторую степень заинтересованности:
- Забавно. Впрочем, вполне ожидаемо.

***

- Да, интересные дела… - Хмыкнул кузнец, когда Виллиар замолчал. – Пойдемка.
- Куда, зачем?
- Идем, тебе говорят. – Отмахнулся мужчина и, вернувшись в кузницу, принялся раздувать угли. Герцог удивленно воззрился на процесс, но на всякий случай снова нацепил перчатки. И не ошибся.
Они работали до ночи, пока из-под молота кузнеца не вышел совершенно удивительный двуручный меч. Простой, без изысков, без драгоценных камней на гарде, он, тем не менее, дышал такой чистой, светлой силой, что герцогу ужасно хотелось думать о нем, как о своем. Он уже хотел было заикнуться об этом, но кузнец отмахнулся и сел за гравировку.
На дворе уже светало, когда кузнец вышел, к растянувшемуся на траве принцу и протянул оружие.
- Меня зовут Вокран. И я дарю тебе это оружие. Как тебя зовут?
- Меня зовут Виллиар. И я принимаю. – Герцог неспешно поднялся перед кузнецом и поглядел ему в глаза. Мысли о том, чтобы поблагодарить не было. Почему-то в груди ворочалось ощущение, что будь он не в силах управлять этим оружием, то просто не смог бы его принять. А значит все так, как и должно было быть. Он принял из рук Воркана меч и ответил на улыбку улыбкой.
- А теперь идем в дом, я расскажу тебе кое-что о кладбищах.

***

Аристократия всегда сдержанно держала себя за столом. Но этот обед был просто идеальной демонстрацией этикета. За столом сидела Ее Высочество, и присутствующие просто не знали, как к этому относиться. А поэтому вели себя максимально сдержанно. Король поглядывал на новоявленную дочку безразличным взглядом, но не нужно было быть пророком. Чтобы понимать, сколь противоречивые чувства владеют им.
Он с громким стуком поставил на стол бокал, и все взгляды устремились на Короля. Стало ясно, что терпение Его Величества закончилось. Король грузно оперся о стол, поднялся, обводя присутствующих тяжелым взглядом. Остановился на ведьме и открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь, когда из горла его фонтаном брызнула кровь. Он схватился за горло, бешено вращая глазами, и тяжело осел на пол. Придворные замерли. Целое мгновение казалось, что это неподвижные статуи, а не люди. Потом кто-то вскрикнул, и в зал обрушился встревоженный гвалт.
Никто не видел, откуда прилетел кинжал, ни у кого не было возможности метнуть его незамеченным.
Король умер.
Впрочем, историки впоследствии будут сходиться в том, что это было лучшее, что он мог сделать на троне.

Вернувшись к себе в комнаты, принцесса замерла у зеркала.
- И как все прошло?
- Изумительно.
- Король мертв?
- Мертвее некуда. А главное, знаешь что?
- Попробуй удивить.
- Я не имею к этому никакого отношения.
- Удивила. И что теперь?
- Ничего. Жена короля не имеет право на престол, так как он был не первым ее мужем. Странные законы, но они нам на руку.
- Несомненно. Поздравляю Вас, королева Морвени.

Вопрос: Спасибо?

1. Спасибо!		19	(100%)
Всего:		19

@темы: слеш ориджи, Сказка для Сказочника

---

Я болеет...

---

Реклама, как искусство.

В большинстве случаев сия отрыжка киниматографа и дизайна скорее отпугивает от своей продукции, чем убеждает ее купить, но бывают и такие исключения, которые прямо хочется пересматривать.

Своей остроумностью покорила меня реклама тормозов

Mercedes-Benz

И совершенно очаровательная реклама поворотных фар

от Citroen C4

@темы: времяубивалка, траву в массы, ПЧ

---

Сказка для Сказочника

Автор: Я
Бета: поживем – увидим
Фендом: ориджинал
Категория: слеш
Жар: фентези, романс
Размер: макси
Статус: в работе
Рейтинг: NC-17

Предыдущая 3 Глава

Глава 4

Глава 4

Деревянная хлипкая дверь скорее обозначающая свое наличие, чем действительно служащая преградой нежданным посетителям, закрылась с тихим скрипом, и Арго вопросительно повернулся к Виллиару.
- И так? Вы готовы озвучить свое желание?
- Готов. – Улыбнулся Герцог, приваливаясь голой спиной к обшарпанной деревяшке. – Оно будет таким: Вы должны проводить меня к дракону.
Насмешливые глаза цвета не крепкого чая удивленно округлились, потом недобро сузились и приобрели холодное отстраненное выражение:
- А с чего вы взяли, что…
- А какая разница? - Перебил парня не наследный принц. – Это мое желание. Вы проиграли. Прошу выполнять.
- Как скажете. – Выражение глаз резко поменялось и Герцог заподозрил было неладное, но обдумать эту мысль не успел, потому что Арго оказался очень близко, зашептал горячо, почти задевая губы Виллиара своими:
- Но может быть, Вы захотите изменить свое желание? – Руки ложатся на голые плечи, сжимают неожиданно сильными пальцами и от поцелуя перехватывает дух, и темнеет в глазах, так, как не было даже впервые.
- Не имею привычки менять решения. – Отзывается Герцог хрипло, когда поцелуй обрывается и обхватывает тонкую талию, прикрывая на мгновения глаза от удовольствия ощущать ладонями напряженные мышцы спины.
- Тогда убей баньши. – Так же интимно шепчет юноша и резко отстраняется.
- Что? – Виллиар растерянно хлопает глазами.
- Не «что», а «кого». Доказано, что баньши обладают разумом, имеют аналог речи и не всегда действуют исходя из чистых инстинктов. Так, что все-таки «кого».
- Зачем мне убивать баньши? Где я ее искать то должен сейчас?
- Отвечаю по порядку. Любую насланную нечисть с ее владельцем связывает нить силы, по которой всегда можно определить хозяина. По нити я смогу довести тебя до дракона, потому что я точно знаю, что хозяин – он. Для того чтобы нащупать нить – нужно убить баньши. Она на кладбище – совершенно логичным образом. И совершенно не обязательно сейчас. Можешь следующей ночью. Я никуда не спешу! – Перед носом Герцога захлопнулась дверь и он недоуменно поглядел на нее, не понимая как оказался по эту сторону порога.
- Страсти какие! – Походя хмыкает Саррт и хлопает принца по плечу. – Я снял комнату. Идем – оденешься. А то заболеешь еще, всех баньши перепугаешь своим кашлем.
- Откуда ты?
- Разведка, мой юный друг! – Подмигнул наставник, пропуская парня в номер.
- Подслушивать не хорошо! – Широко улыбнулся Герцог, весело глядя на мужчину.
- Подслушивать не хорошо. – Невозмутимо согласился тот. – А разведывать – очень даже!

***

- А зачем вот эта колбочка? А зачем у тебя над кроватью амулеты висят? А где я буду спать? А в моей комнате есть замок? А можно я брату напишу? А что это за книга? А что ты делаешь?
- На какой из этих вопросов ты хочешь получить ответ? – Меланхолично поинтересовался дракон, не отрываясь от своих записей.
- На все! – Не задумываясь, отозвался Тин с готовностью замирая перед столом, что-то увлеченно пишущего Америса. Минуты на две замирая, исходя из опыта дракона, знакомого с принцем целый день. При чем только за вечер он успел вытащить парня из объятий лунной тени, не дать ему ухнуть в колодец вечных зеркал, отобрать у него колбу с редким цветочным ядом и не дать зачитать вслух заклятие разрушения из книги, которая вообще-то была закрыта в шкатулке чуть ли не на амбарный замок.
- Тогда тебе придется их повторить.
- А зачем решетки на конах? А где я буду спать? А зачем амулеты? А…
- По очереди. – Невозмутимо добавил дракон.
- А где я буду спать?
- Со мной.
- А почему? Ты же мне выделил личные комнаты!
- Потому, что мне будет лень подниматься и искать тебя, когда ты вляпаешься в очередное приключение.
- А… А ты приставать не будешь?
- Не буду.
- А почему?
- Меня не интересуют мальчишки. В сексуальном плане.
- Тооочно?
- У меня сын есть.
- А где он?
- Где-нибудь.
- Ты не знаешь?
- Догадываюсь.
- Вы поссорились?
- Он со мной.
- А ты с ним?
- А я нет.
- А жена?
- Замечательная женщина.
- А где она?
- Где-то.
- А?
- Лимит вопросов исчерпан. Можешь задать последний. – Дракон сложил рукописи в стопку, и отодвинул на край стала.
- А почему? – Тин смерил энтузиазм и удивленно поглядел на мужчину.
- Потому, что пора ужинать. – Хмыкнул Америс и поднялся со стула, увлекая принца за собой в другую комнату.
- Ну, хорошо, тогда спрошу…
- Ты уже задал последний вопрос.
- Что? Какой???
- А это еще два.
- Ну, это не честно!
- Я вырастил сына, на меня не действуют такие обиженные глаза.
Ужин сопровождался обиженным сопением. Целых пять минут. Потом Тин все-таки распробовал жаркое и, кажется, даже расстроился, узнав у прислуживающего овеществленного, что оно сделано из свинины, а вовсе даже не из человечины.
Спальня дракона, в которую Тин мельком заглянул, исследуя замок, больше была похожа на гнездо, свитое из разнообразных ярких тканей и каких-то побрякушек. Впрочем, если приглядеться, то вполне можно было заметить систему. В углу у стены стояла кровать. Заметно это было не сразу, потому как покрывало на ней было в той же цветовой гамме, что и ковер, а высота ее достигала разве что середины икры дракона. Подушки же были разбросаны ровным слоем по всей комнате, не делая различий между ковром и кроватью. Над кроватью в некотором беспорядке свисали полупрозрачные ткани, образуя нечто вроде балдахина, на который были навешаны разного рода блестящие украшения, обозванные Тинном амулетами.
Принц покрутился вокруг себя, видимо соображая, за что бы взяться в первую очередь и ушмыгнул в ванную, подхватив припасенную для него одежду. Дракон проводил его задумчиво-веселым взглядом и растянулся на постели, блаженно прикрывая глаза. Вскоре вернулся Тин. Забрался на кровать. Повертелся, утаптывая место, как большой котенок, свернулся калачиком и мгновенно уснул, утомившись от переживаний прошедшего дня. Америс ухмыльнулся, подгреб парня под бок, как большую подушку оригинальной формы и тоже заснул. Лицо мужчины во сне избавилось от человеческой мимики и стало похоже на лицо мраморной статуи какого-нибудь Бога Ночи. Абсолютно никакое, но явно недоброе.

***

- И что мы будем делать? – Уже вполне одетый Герцог, сидел на своей кровати и задумчиво глядел на Саррта, распихивающего по дорожным сумкам свой выигрыш.
- Как что? Выбор небольшой – убивать баньши.
- А ты умеешь? Потому что я – нет.
- И я нет. – Пожал плечами наставник и подмигнул Виллиару. – Значит что?
- Значит сначала каленой сталью с оберегом заху… ээээ…. ударю, а потом будем разбираться.
- Нет. Значит нужно искать того, кто умеет.
- Предлагаешь выйти на площадь и пообещать вознаграждение? Боюсь, нас посчитают сумасшедшими и забьют камнями.
- Предлагаю пойти к кузнецу.
- За мечом?
- За информацией. Считается, что кузнецы знаются с темными силами.
- Договорились. А если информации у него нет, так хоть меч поправит.
- Кто о чем…
- А что не так?
- Кто владеет информацией, тот правит миром! – Назидательно поднял палец мужчина, впрочем, в глазах его плясали смешинки.
- Так я и не спорю. А для того чтобы владеть информацией, нужно владеть мечом! – Невозмутимо отозвался его воспитанник.

Вопрос: Спасибо?

1. Спасибо!		22	(100%)
Всего:		22

@темы: слеш ориджи, Сказка для Сказочника

---

Сказка для Сказочника

Автор: Я
Бета: поживем – увидим
Фендом: ориджинал
Категория: слеш
Жар: фентези, романс
Размер: макси
Статус: в работе
Рейтинг: NC-17

Предыдущая 2 Глава

Глава небольшая, но лично меня обнадеживающая))

Глава 3

Глава 3

Карты ложились на потертый заляпанный стол одна к одной. Виллиар цепко следил за тонкими пальцами противника. Парень напротив глядел в глаза Герцога. Публика тоже глядела, но не в глаза – больно уж хорош был.
Саррт ухмыльнулся. Пока все заняты разглядыванием не наследного принца, а сам мальчишка еще не желает поверить, в то что глаза ему не лгут, он уже знает чем закончился кон.
У парня, так и не представился, но это уже не имеет значения, хорошие карты: старшие духи земли – если и есть более удачная комбинация, то для того, чтобы собрать ее нужно небывалое везение, острый ум и просто феноменальная память. Люди, обладающие всеми этими качествами, крайне редко садятся за игральный стол, предпочитая тратить их на более важные и денежные вещи. Но из любого правила встречаются исключения, и именно такое исключение сидело напротив Арго.
Герцог выложил напротив ровного ряда карт свои – четыре Бога. Четыре старшие карты. Расклад бьющий любые другие.
Арго поднял на Виллиара удивленные глаза и улыбнулся. Эх, не знает мальчик, что ему загадают.
- Итак? Каково же будет Ваше желание?
- Я Вам его скажу, но не здесь. Мы можем, например, подняться в вашу комнату.
- Это конспирация?
- Это одолжение Вам.
«А улыбочки то, улыбочки какие!»
Саррт наслаждался, любуясь мальчишеским выпендрежем.
Герцог изящно поднялся из-за стола, с галантностью, уместной на балу перед прекрасной дамой, подал руку Арго и увел его куда-то наверх.
Учитывая количество одежды на Виллиаре, смотрелось это вдохновенно
- Ну, что? Кто-нибудь еще сыграет со мной? – Саррт перетасовал карты, приглашающе широко улыбаясь замершей публике.

***

Тин потерянно бродил по замку. Потеряно – это не потому, что никак не мог придти в себя. Принц с детства был мальчиком легкого, отходчивого характера. И сейчас единственным, что мучило его в сложившейся ситуации - было любопытство, заставившее вылезти из отведенных ему комнат на поиски приключений.
Принц решил условно поделить замок на две части. В первой располагались его комнаты, комнаты дракона, большая гостиная и еще много чего интересного и непонятного. Комнаты эти были ярко освещены, в каждой стояли вазы с цветами, в каждой лежали мягкие ковры на полах, много ярких подушек и ярких тканей, много мягких диванчиков. И ни в одной не было окон. Что в общем было неудивительно, учитывая, что замок словно бы врос в скалы.
В поисках внешней части замка, устав от разноцветья жилых комнат, Тин забрел в темные каменный коридоры, пустынные и унылые. Паутина и сквозняки пронизывали эту часть замка, и принц спускался все ниже в темноту подвалов. С одной стороны, его просили туда не лезть, с другой, потерянным он был именно в том смысле, что потерялся. Окончательно и бесповоротно. И надо же было идти хоть куда-нибудь?
Гулкое эхо шагов выманило из-за угла прозрачную белую тень, и Тин остановился, разглядывая ее с восхищенным любопытством. Тень приблизилась, заинтересованная новым явлением. Потянулась к живому теплу. И принц потянулся навстречу, восторженно касаясь кончиками пальцев полупрозрачной ткани, будто созданной из лунного света, завораживающей, холодной и мягкой. Приоткрыл в удивленно вздохе теплые губы, потянулся к тени второй рукой, и был за шиворот выдернут из холодных объятий:
- А ну пошел отсюда! – Возмутился знакомый барханный голос дракона и Тин послушно дернулся в сторону, но держали его крепко. – Да не тебе я! Ты смирно виси!
Тень шарахнулась в сторону и принца опустили на пол.
- Я даже не буду спрашивать зачем ты сюда полез, но ты только скажи: если тебе жизнь надоела. Так мне гораздо проще самому тебя убить, чем потом по всему замку труп искать. Трупы, знаешь ли, опасная штука. Во-первых, демон его знает, во что ты превратишься после смерти – мало ли кто тебя убьет. Во-вторых, я свою нечисть на специально диете держу, а тут начнут они твой труп жрать и тысячи лет подземному граду под хвост, и… куда, опять! – Возмутился дракон, когда принц, подталкиваемый им в сторону выхода, попытался засунуть нос за ржавые прутья решетки, отгораживающей темную камеру. – Однако! Первый раз вижу человека, добровольно полезшего в первозданную тьму. Далеко пойдешь! – Усмехнулся, мужчина, подхватывая парня поперек талии одной рукой, и дальше понес подмышкой как большой сверток. – Ну, так как на счет пожить?
- Хотелось бы! – Придушенно пискнул принц.
- Вот и замечательно. Кстати, если ты будешь звать меня Америсом, я буду совсем не против.

Вопрос: Спасибо?

1. Спасибо!		25	(100%)
Всего:		25

@темы: слеш ориджи, Сказка для Сказочника, ПЧ

---

Прошу прощения за отсутствие проды (если кто-то это все-таки читает) некоторые трудноси семейно-больничные.

@темы: ПЧ

---

Сказка для Сказочника

Автор: Я
Бета: поживем – увидим
Фендом: ориджинал
Категория: слеш
Жар: фентези, романс
Размер: макси
Статус: в работе
Рейтинг: NC-17

Предыдущая Глава 1.

Глава 2. Не бечено.

Глава 2

Тяжелые капли дождя угомонили дорожную пыль, выполоскали пропахшие дорогой плащи путников, слились в непроходимую стену, занавешивая дорогу.
- Все. Дальше бесполезно. – Почему-то, даже гроза не могла заставить наставника повышать голос, и Вилиар прекрасно слышал его слова в шорохе ливня. И слова эти ему не нравились.
- И что делать? – Проорал он в ответ, надеясь, что хоть так учитель его расслышит.
- Идти сохнуть. - Саррт легко спрыгнул с коня, разбивая сапогами вязкое месиво. Вручил подбежавшему, босому мальчишке крупную монету, погладил коня по морде и скрылся в непогоде, только на миг обозначив свой силуэт в сияющем проеме двери. Герцог тихонько выругался, но последовал его примеру. – Не переживай. Это место ни чуть не хуже прочих. – Улыбнулся ему Саррт, стряхивая с плаща оставшийся за дверью дождь.
- Каких прочих? В наших поисках вообще система есть? Ну, хоть какая-нибудь?
- Какая-нибудь есть.
- Саррт!
- Что? Мы объезжаем крупные кабаки. Такие, которые с одной стороны не пользуются большим спросом у приличных людей, а с другой – собирают за карточным столом хороших игроков.
- Зачем? – Недоуменно уставился не наследный принц на учителя.
- Глинтвейна, милая, две кружки. – Обворожительно улыбнулся Саррт, глядя куда-то поверх плеча Вилиара.
- И что – совсем ничего не съедите? – Надула губки симпатичная разносчица, кокетливо поглядывая на красавцев мужчин, занявших угловой столик. Тот, который помоложе обернулся на нее как-то нервно, словно она с кинжалом подкралась, а не с подносом, тихо рявкнул: «Нет!» и требовательно развернулся к своему приятелю. Ну, не так нет, глядишь теплое вино на них аппетит и нагонит, привычно решила девушка и поплыла дальше, сквозь почти весомый желтоватый свет, провожаемая лукавым взглядом Саррта.
- Хороша. – Протянул наставник, рассматривая с довольной улыбкой, оголившееся плечико.
- Саррт!
- Ну-ну! Тише. Где твоя хваленная выдержка? Каким демонам под хвосты заглядывает? Чем больше ты волнуешься – тем меньше соображаешь. Куда это годится? – Благодушно пожурил мужчина.
- Никуда. – Тихо согласился Вилиар и привычным уже жестом провел ладонью по лицу. – Зачем мы ищем такие кабаки?
- Потому, что Арго любит и умеет играть в карты - это же элементарно.
- И как мы его узнаем?
- Очень просто! Я не слышал больше ни об одном игроке, у которого бы карты парили над ладонью. Он, конечно, это всеми силами скрывает, но небольшой зазор все равно заметен.
- Откуда ты все это знаешь?
- Достаточно, мой милый мальчик, только обладать чутьем на те крохи истины, которые есть в каждой сплетне. Тем более что я лично знаю тех, кто сумел вычислить Арго.
- И что? – Герцог подался к наставнику, жадно впитывая информацию.
- И ничего. Его мало вычислить, его нужно уговорить помочь.
- Уговорить, значит… - Глаза принца опасно сверкнули.
- Э, нет! Тех, кто его ТАК уговаривал, я тоже видел.
- И? – Заинтересовался Вилиар.
- И лучше бы не видел. – Саррт показательно скривился и тут же расплылся в обаятельной улыбке, кивая разносчице, наконец-то дотащившей до их стола заказ.
В противоположном углу действительно увлеченно резались в карты. Здоровяк, больше всего похожий на рубщика в мясной лавке, по прикидкам герцога, не представлял собой ровным счетом ничего особенного. Вырубить такого в драке – минутное дело, в игре ему, кажется, не везло катастрофически. С ним играл пожилой мужчина, добродушно ухмыляющийся в усы, и ухмылка эта, могла означать, что угодно, начиная от припрятанного под столом ножа, заканчивая комплементом кабацкому вину. Сидящий за соседним столом бледный, костлявый дядька вполне мог оказаться опасен. Увидь принц такого при дворе, моментально бы вычислил в нем отравителя. Ему, судя по напряженной спине, тоже пришла не самая хорошая карта. Или достался не самый удобный стул. В противники дядьке достался молодой парень. Поразительно усредненный, нужно сказать, парень: среднего роста, сухощавой комплекции, невыразительного цвета песочных волос в короткой стрижке. Под мешковатой его одеждой с равной вероятностью могло скрываться сильное жилистое тело или бледная немощная тушка. Руки его, как, впрочем, и руки всех остальных игроков, крепко сжимали карты.
Вилиар разочарованно вздохнул, собирался было отвернуться, но тут парень оглянулся на него, почувствовав, видимо, пристальный взгляд, изломил брови вопросительно и насмешливо, и, не глядя больше на игровой стол, швырнул перед соперником карты. Раздалось сдавленное ругательство (видно дядька сильно удивился), парень фыркнул и небрежно смахнул, полетевшие на стол монеты.
- Ну, раз уж мы все равно тут, а дождь все равно там, пойдем - сыграем что ли. – Ухмыльнулся Саррт, пронаблюдав дуэль взглядов.
Вилиар тяжко вздохнул, но послушно поднялся с места. Лезть под такой ливень действительно было совершенно бессмысленно.
Наставник уселся напротив усатого и за столом воцарилась благодушная атмосфера, казалось ни один из мужчин не заинтересован в выигрыше. Просто два приятеля хорошо проводят время. За соседним же столом, будто в противовес зрелости, молодость устроила напряженное, насмешливое напряжение, будто каждый был уверен в своем превосходстве. Превосходстве тайном, негласном, но оттого не менее явном. Кары падали на стол небрежно, взгляды цепко ловили любое изменение в лице, в манере поведения. Вилиар играл в кары… неплохо. Ум, отточенный науками и дворцовыми интригами, был привычен и к такому роду деятельности. Запоминать карты, считать комбинации – в казармах обычно не заморачивались такими деталями, в кабинетах же играли в шахматы. Так, что проигрывал герцог так редко, что уже порядком подзабыл, что такое вообще бывает. И тем сильнее было его недоумение, когда противник выложил на стол карты со снисходительной улыбкой победителя.
- Сделайте одолжение - напомните мне, на что мы играли. – Тонко улыбнулся Герцог, научившийся держать лицо раньше, чем говорить.
- Представьте себе, мы забыли это обговорить. – Взмахнул руками его противник. Речь его, на первый взгляд, в рамках вежливости и дворцовых правил совершенно отчетливо и пренебрежительно отдавала кривлянием.
- Ну, что ж… тогда Вы вольны назвать любую цену. Сколько я вам должен?
- Монеты – звонкая плата, она для тех, кто хочет привлечь к своему выигрышу внимание. Я же к этому не стремлюсь, так что заплатите мне выполнением желания.
«Вот ведь гадина». - Восхищенно подумал Вилиар. – «Внимания он привлекать не хочет, как же! По глазам вижу, такое загадаешь, что мне краснеть придется под дружный хохот всех посетителей! И Саррт будет смеяться громче всех».
- Загадывайте. – Продолжал улыбаться Вилиар и его противник имел «счастливую» возможность пронаблюдать опасный стальной блеск в серых глазах герцога.
- Ну что ж… тогда будьте добры раздеться и оббежать зал по периметру десять раз, высоко вскидывая колени.
- Как будет угодно.
Наставник с интересом оглядывается на не наследного принца. Все взгляды в зале прикованы к нему. Вилиар встает, обводит посетителей изучающим взглядом. Идет в противоположный конец зала, как по сцене, явно рисуясь, гордо вздергивая подбородок. Театральным жестом разворачивается к замершей в ожидании публике. Раздевается неспешно, экономными, текучими движениями. Замирает обнаженный, еще раз насмешливо обводя взглядом зрителей – ему нечего стесняться. Тело воина может вызывать зависть, страх, похоть, но смеяться здесь не над чем. Он склоняет голову, словно перед представлением, благодаря зрителей, за то, что пришли и уделяют внимание… и выскакивает на улицу.
«Оббежать зал по периметру? Пожалуйста, только по внешнему, раз не было уточнений!»
Что такое для военачальника кросс в непогоду босиком по грязи? Да тем более на такую короткую дистанцию. Так, легкая прогулка. Когда герцог вновь появляется на пороге таверны, зрители еще не отошли от удивления. В глазах мужчины азарт. Дыхание ровно. Кожа, даже на вид горячая.
- Еще один кон?
- Только, если Вы не будете одеваться.
- Как Вам будет угодно.
Даже если бы до дворца и дошел слух о том, что герцог Вилиар играл в карты в каком-то сельском кабаке, сидя за столом в неглиже, в него бы не поверили даже самые заядлые сплетники.
Однако играл. И действительно обнаженным. Под завистливыми и страстными взглядами собравшихся, не обращая на них ни малейшего внимания.
Над столом искрился чистый, ничем больше не прикрытый азарт. Казалось, что карты парят над столом и над пальцами игроков.
Казалось? Вилиар пригляделся к рукам своего противника.
Нет, не казалось. Между кожей и шершавой поверхностью карт действительно наблюдался зазор. Герцог ухмыльнулся. Не на показ, сам себе, сохраняя прежнее выражение на лице, но уже не давая азарту спутать мыслей. У него появилась очень веская причина выиграть.

***

Ливень долго барабанил по крылу и в какой-то момент Тин удивился тому, что земля под ним не мокнет. Теплый драконий бок грел, капли дождя убаюкивали, и вымотанный впечатлениями принц скоро заснул. Проснулся он уже в воздухе, основательно замерзнув. Земля качалась и манила, Тин испуганно зажмурился и постарался перевести дух.
Когда-то наставник говорил, что лучший способ справится со страхом – это столкнуться с ним лицом к лицу. Воодушевленный этим заявлением, принц на подгибающихся коленках взобрался на крышу. Там у него от страха закружилась голова и престол не лишился наследника только благодаря герцогу Вилиару, ухватившему Тина за шиворот в последний момент. Выяснив какого демона брата понесло на крышу, не наследный принц мученически закатил глаза и попросил отучаться бояться высоты в какой-нибудь другой раз, и лучше бы в другой жизни, или, по крайней мере, в его, герцогской, компании. В компании бата Тин не боялся вообще ничего, так что предложение оказалось бесполезным и борьбу со страхами пришлось отложить. И вот теперь судьба предоставляла ему такой замечательный шанс.
Стараясь глубоко дышать, принц наблюдал несущиеся под ним леса и убеждал себя в том, что дракон держит его крепко, не станет же он едой разбрасываться. Это неприлично, в конце-концов. Едой. Едой?!
Приступ осознания сменился приступом паники. Тин как-то поздно понял, что его собираются есть, и задергался в драконьей хватке. Моментально забыв о том, что минуту назад боялся, что его уронят.
Когда впоследствии, лет через десять, Вилиар спросит брата, почему он перестал бояться высоты, Тин улыбнется и скажет, что при всех своих недостатках, высота еще никого не съела. У брата найдется, что ему возразить, но он промолчит и снисходительно потреплет Тина по голове. А пока несчастный принц будет изо всех сил брыкаться, до тех самых пор, когда вдали покажется, словно бы вросший в скалу, замок. Стремительно налетит на них, стукнет по ногам камнями площадки и оставит растерянного юношу сидеть и панически озираться в поисках дракона, скрывшегося за скалой.
- Что-то потерял? – Насмешливый низкий голос заставил принца подпрыгнуть и развернуться, полными ужаса глазами наткнуться на сухощавого мужчину, разглядывающего его с неподдельным любопытством. Узкое вытянутое лицо, узкие губы, ярко зеленые вечного прищура глаза, темные прямые волосы, в две тонкие косички вплетены зеленые ленточки и бусины. Тонки руки, неправдоподобно длинные пальцы, мешковатая одежда.
- Д-дракона. – Заикаясь отозвался Тин. Мужчина выглядел доброжелательным.
- Потерять дракона? Какой талантливый мальчик. Идем.
- Куда?
- В замок, конечно. Или ты предпочитаешь на камнях ночевать? Я бы тебе не советовал. Тут ночью холод собачий. Просто тебе ледяное царство.
- Почему? – От шока, Тин спрашивал первое, что приходило на ум.
- Ну… горы, все-таки. Да и магия, знаешь ли, такая штука… всегда какую-нибудь гадость подбросит. Идем-идем.
- А меня есть не будут? – Жалобно поинтересовался принц.
- Ну, разве что в подвалы полезешь. Там, знаешь ли, всякое водится. – По-доброму усмехнулся мужчина, подталкивая юношу к высоким воротам.
- А зачем я тогда тут, если дракон меня есть не собирается? – Растерялся парень и подпрыгнул от неожиданной догадки. - И принцесс он не ел?
- А зачем? – Удивился мужчина. – Что, по-твоему, девушек есть нужно? Они совсем для другого созданы.
- В смысле? – Тин непонимающе обернулся к провожатаю, наткнулся на мягкую улыбку, и в глазах его отразилось осознание. – Лучше смерть! – В панике возопил он.
- Ты гляди, какие нежные юноши пошли. – Озабоченно покачал головой мужчина. – Так боятся вести хозяйство, что предпочтут смерть.
- К-какое хозяйство?
- Обыкновенное, домашнее. Магия то она, конечно, магия, но в доме должно ощущаться присутствие человека. Еда, приготовленная человеком - и то вкуснее. Не говоря уже о том, что гораздо приятнее, когда ее приносит человек, а не призрак овеществленный. Да и поговорить, знаешь ли, не с кем…
- А п-почему тогда принцессы? – Слова мужчины настолько выбивали Тина из колеи, что он не придумал вопроса умнее. – Они же кухни в глаза не видели.
- Ну. Научиться готовить - раз плюнуть. – Отмахнулся собеседник. – Зато воспитание. Опять же, принцесс обычно учат вести дискуссии. В шахматы играть…
- Но я же не принцесса!
- Это да, но девки эти… - Мужчина выразительно скривился. – Каждая вторая – истеричка. Кричат, плачут, посуду бьют. А посуда у меня, между прочим, знаешь какая древняя! Страшных денег стоит. Да что там денег. Такого уже просто не делают! А они вдребезги. Рыжая эта… так вообще.
- А… А меня Тин зовут.
- А меня Грон.
- А я думал, что так зовут дракона.
- Так это я и есть.
- Чего???

Вопрос: Спасибо?

1. Спасибо!		25	(100%)
2. Брось эту гадость!		0	(0%)
Всего:		25 Всего проголосовало: 25

@темы: слеш ориджи, Сказка для Сказочника

---

Сказка для Сказочника

Автор: Я
Бета: поживем – увидим
Фендом: ориджинал
Категория: слеш
Жар: фентези, романс
Размер: макси
Статус: в работе
Рейтинг: NC-17

Глава1. Не бечено

Глава 1

Дракону, видимо, надоело жрать принцесс. Вот почти тысячу лет ничего его не смущало, а тут на тебе! Подавай разнообразие в рационе. Ее высочество как-то даже оскорбилась. Собравшиеся остолбенели, ошарашено глядя вслед чешуйчатой сволочи. Вроде бы принцесса жива – ура? Но принца то сожрет, гадина хвостатая – траур?
Первым в себя пришел герцог:
- Охрана!
- Отставить! – Рявкнул король. И уже спокойнее продолжил. – Что с вами, герцог? Вы не хуже меня знаете, что если бы у нас была хоть малейшая возможность справится с драконом, мы ни в коем случае не отдали бы ему принцессу. От того, что он забрал принца, к сожалению, ничего не изменилось.
Королева тихо заплакала. Над дворцом поднимались черные траурные флаги. Герцог поджал губы, коротко поклонился и, чеканя шаг, покинул Драконью Площадь. Именно такое гордое название носила площадка на крыше самой высокой дворцовой башни, куда раз в пятьдесят лет поднималась девушка, обреченная на такую оригинальную разновидность смертной казни.
Стоит заметить, что за последние пятьсот лет дракону не скормили ни одной урожденной принцессы. По какому-то странному стечению обстоятельств ни один король не желал отдавать на съедения родную дочь. Удивительно, правда? Начало новой традиции положил Ринн Великий Хитрец. Ни одного сражения этот знаменитый монарх не выиграл грубой силой. Ни один договор не подписал в ущерб себе. В любой ситуации, он всегда находил, как вывернуться, за что и был прозван в народе Великой Ящерицей. Когда пришло время кормить дракона, он ни в какую не пожелал сватать на роль корма ни одну из троих своих, обожаемых дочерей. Хочет принцессу, гад ползучий? Ну, пусть получит!
Призвав к себе сына, он сообщил принцу, что неженатый наследник провоцирует нестабильную обстановку в стране и тем же вечером обвенчал любимое чадо с девушкой, имя которой, история не сохранила. Единственное, что о ней известно, что была она неимоверной красоты, как и все ведьмы. Ну, и то, что за проклятие засухи, наложенное на южные районы, где молодой ведьме имели неосторожность нахамить, девушку приговорили к смертной казне. Здраво рассудив, что барышне все равно умирать, так не лучше ли это сделать на благо родине, Великая Ящерица призвал на помощь дворцовского колдуна, начальника стражи и священника. Обвенчал брыкающуюся ведьму с принцем (вот ведь дура, все нормальные девки мечтают за принца выскочить, а эта еще и недовольна чем-то!) и скормил ее дракону с чистой совестью, не нарушив обетов предков. Принцесса? Принцесса. Скормили? Скормили. Все по договору, все довольны. Можно расходиться.
В народе, правда, на этот счет ходило несколько мнений. Людям было приятно думать, что обвенчались принц с принцессой по большой любви. Далее шли разные версии. Некоторые предполагали, что Его Величество был против женитьбы и избавился от неугодной невестки. Другие, что барышня оказалась виновата сама – нечего в спящих принцев отравленными ножечками тыкать, все знают что, кто и в кого должен тыкать на брачном ложе. Третьи говорили, что новоиспеченная принцесса кинулась в объятия дракона сама. То ли впала в гипнотический экстаз, глядя на блестящую под солнцем чешую, то ли прониклась сестринскими чувствами к дочерям Ринна и решила пожертвовать собой. В любом случае факт оставался фактом: король не хотел кормить дракона родными дочерями – и не кормил.
Принц отцовскими идеями проникся и, оказавшись в подобной ситуации, уже хорошо знал, что делать. Приговоренных к казни девушек в королевстве всегда хватало. Неугодные фаворитки, неудачливые отравительницы, оклевещенные горожанки – кого только не доводилось жрать несчастному дракону. Королевская семья от чистого сердца желала дракону отравиться очередной гулящей простолюдинкой и шла спать с чистой совестью. Но чешуйчатый гад обладал завидным здоровьем и не подавился даже Рыжей Дарой – предводительницей разбойничьей шайки, дамой бесспорных талантов и смертельно ядовитого языка. В переносном смысле, конечно.
Посидев пять веков на подобной диете, дракон, по всей видимости, решил, что голубая кровь таки имеет некий пикантный привкус, распознал очередную подставу и не стал жрать очередную приговоренную к смерти ведьму, наглейшим образом утащив наследного принца на глазах у обалдевших придворных.

- Далеко собираешься? – Поинтересовался наставник Саррт, с интересом наблюдая за метаниями герцога по комнате.
- Далеко. – Огрызнулся не наследный принц Вилиар.
- Очаровательно. Король знает?
- Если ты не доложишь, то и не узнает.
- И с каких это пор я у нас главный стукач?
- Извини. – Герцог замирает на середине движения, устало трет переносицу.
Виллар похож на наследника престола, гораздо больше сводного брата. Фамильная масть: платиновая грива, рыцарская стать, холодные серые глаза. От матери он унаследовал только высокие скулы и миндалевидный разрез глаз. У брата нынешнего короля не было повода усомниться в том, что черноокая танцовщица с юга родила от него. Как не было повода предположить, что та, которая подарила ему такое счастье, подарит предательство. К чести королевы Морганы стоит заметить, что она ничего не знала до последнего момента, и слезы ее над могилой мужа были искренними. А вот его величество Грид мог надеяться только на честность жены, потому, что наследный принц Тин был похож на мать, как две капли воды: тонкокостный, невысокий, с черными, вороного крыла, волосами, и мамиными же колдовскими глазами. Его Величество тяжело вздыхал, но молчал - он бы предпочел, чтобы принцы поменялись местами.
Вилиар не давал ему спокойно жить, напоминая о том, как ради улыбки безродной красавицы, он предал младшего брата, но отослать не наследного принца не давали презрительно поджатые губы Морганы. А Тин… Его Величество отчаянно надеялся на то, что с возрастом сын станет серьезнее, основательнее, усидчивее. Вилиар знал своего брата гораздо лучше, чем кто бы то ни было, и прекрасно понимал, что на престоле Тин долго не усидит. И делал все, что мог, чтобы обеспечить брату надежный круг придворных. Герцог продумал многое. Он на двадцать лет расписал свою жизнь и жизнь брата. Он лично набирал дворцовую стражу. Благо, Его Величество пожаловал племяннику титул и звание, дававшие полное право на подобные действия. Он проводил с братом все свободное и несвободное время, оберегая от любых неприятностей. Существующих ли, иллюзорных ли. Придворные были уверены в том, что Вилиар, усадив Тина на трон, будет править сам, стоя за спиной брата. Наставник Саррт улыбался и молчал.
Не вызывало никакого сомнения, сейчас в гостиных шушукались о том, как удачно дракон расчистил Вилиару путь к престолу. А герцог сходил с ума, от мысли, что дракон мог успеть съесть брата уже двадцать раз.
- Ты серьезно собрался в одиночку на дракона?
- Да, нет! Шучу! Видишь, какое настроение замечательное?
- А тебя не смущает, что на него с истории появления охотятся все, кто ходить может? И что эта ящерица облезлая даже о Дира Храбреца зубы не обломала? Даже не смотря на все его заговоренные доспехи, которые, говорят, ни один меч не брал?
- Плевать.
- Занятная тактика. Ты, знаешь, драконы считаются порождениями огненными, так что может и сработать, в принципе…
Герцог устало опустился на сундук и зарылся пальцами в породистую свою гриву.
- Саррт, что мне делать?
- Попросить старого, мудрого своего наставника о помощи и послушать, что он тебе скажет. О помощи уже попросил, молодец какой. Теперь слушай. Первым делом успокойся. Тин еще жив.
- Ты думаешь? – Вилиар поднял на учителя несчастные глаза.
- Уверен. Мертвечиной дракон не питается. Лет сто назад, какая-то особо свободолюбивая барышня прямо на Драконьей Площади закололась. Так он ее жрать не стал, мерзавец. На лету он тоже обедать не станет.
- Почему?
- А как ты себе это представляешь? Ты длину его лап хорошо рассмотрел?
- И что это значит?
- Это значит, что некоторое время Тин еще точно проживет. Если бы эта рептилия где-нибудь садилась на территории королевства – об этом бы знали. Значит, жертв она тащит куда-то в логово.
- Но его же так просто не найдешь! А даже если бы мы точно знали, где оно располагается, дракон летает быстрее, чем мы передвигаемся. В любом случае быстрее.
- Это да. Но он летит сам, а мы скачем на лошадях. Лошадей, в отличие от крыльев, можно менять.
- А если он привалы устраивает? Где-нибудь в лесах. И никто не замечает. Как-то же он умеет прятаться, если никто до сих пор его не выследил.
- Ага, он собирает за собой приличный «хвост» и жрет всех преследователей сразу, а потом летит, куда собирался. Поэтому на привалах он жрать не будет. Жрать - это такое занятие, которое требует внимания и самоотдачи. А когда за тобой рыцари бегают – особо не расслабишься.
- Хорошо, а как мы найдем это его логово? Тысячу лет никто найти не мог, а мы найдем?
- Так, тут кто-то недавно рвался не пойми куда. Спокойствие.
- Извини.
- У нас с тобой, дорогой друг, есть существенное преимущество перед всеми предшественниками.
- Какое?
- Они охотились на дракона во имя чести. А мы - во имя жизни дорого человека.
- Не аргумент. Когда короли скармливали родных дочерей…
- А вот в те времена, еще не было Арго.
- А кто это?
- А мрак его знает. Но он совершенно точно имеет какое-то отношение к дракону. И что-то мне подсказывает, что его нам найти будет легче, чем логово дракона.
- Подожди? Ты хочешь сказать, что идешь со мной? – Принц вскидывает на наставника удивленные глаза. Саррт стоит в дверях, прислонившись плечом к косяку, и смотрит на подопечного с усмешкой. Этому мужчине вообще не обязательно растягивать губы, чтобы стало ясно, что он улыбается. Выразительные, тепло-карие его глаза передают эмоции гораздо лучше. Вообще весь наставник Саррт был очень теплым: мягкие волнистые волосы, каштановым шелком, лежат за плечами, стянутые в хвост тонким ремешком. На загорелой коже бугрятся старые шрамы: по шее, по рукам – под одеждой, насколько знает Вилиар. На его памяти наставник злился только один раз и герцогу до сих пор не хотелось вспоминать об этом, больно уж жуткое зрелище представлял из себя мужчина.
- Именно это я и хочу сказать.
- Почему?
- А зачем молчать – все равно же заметишь. – Пожал плечами Саррт.
- Нет, почему ты идешь со мной?
- Моего ученика стырила какая-то ящерица-переросток. Как ты думаешь, я останусь в стороне?
- Видимо, нет. – Расплылся в широкой улыбке не наследный принц.
- Собирайся, чего расселся. Времени в обрез! – Скомандовал наставник и герцога, как ветром сдуло куда-то в направлении конюшен.

***

Тем временем Его Наследное Высочество понял, что если раньше он считал, что боится высоты, то на самом деле просто не знал, что такое ВЫСОТА. Полюбовавшись на красоты родины и уяснив, что с такого ракурса он не готов любить природу, тихо пискнув, Тин потерял сознание. Пришел в себя он на чем-то твердом. Полежал с закрытыми глазами, чувствуя щекой прохладный шелк травы, и без фанатизма удивлялся тому, что эта трава почему-то качается. Так и не придумав, куда может плыть трава, Тин аккуратно приоткрыл один глаз и осмотрелся. По всему выходило, что трава никуда не плывет. И вообще не качается. А принца, по всей видимости, просто укачало в лодке. Попытка оглядеться принесла неожиданные результаты: бронзовая, чешуйчатая стена пошевелилась, выуживая из своих недр клыкастую морду и любопытно покосилась на него зеленым глазом с вертикальным зрачком. Принц испуганно пискнул и медленно пополз прочь от страшной морды. Морда повернулась к нему окончательно и стала рассматривать уже двумя глазами.
Бегство Его Высочества обломало дерево, подло выросшее пару десятилетий назад именно в этом чертовом месте. Тин уже прикидывал как бы ему это дерево опползти, когда из-под крыла (?) появилась лапа, бережно сомкнула длиннющие когти поперек принцевых груди и живота и подтащила к себе, накрывая крылом. Под крылом было, как в палатке. По бронзовой коже сомнительного его убежища застучали первые капли дождя.
- Мамочка… - Упавшим голосом прошептал принц.

Вопрос: Спасибо?

1. Спасибо!		28	(100%)
2. Брось эту гадость!		0	(0%)
Всего:		28

@темы: слеш ориджи, Сказка для Сказочника

---

Да, я умею выполнять обещания!

Котя и Солнце

Автор: Я
Бета: отсутствует
Фендом: ориджинал
Категория: слеш
Жанр: романс
Размер: мини
Рейтинг: NC17
Размещение:Р поставить в известность
Комментарий: Продолжаю издеваться над задумками [J]Фальбаллы[/J]. Первые три абзаца принадлежат ее перу. Остальное – мои вольные фантазии на тему.


Ночь на скамейке в заброшенном парке, который раньше был кладбищем - не самое приятное, что мне довелось испытать. Но имеет ли смысл жаловаться, когда выбора все равно нет: или скамейка в парке, или кровать дома, где меня ждал Аркан, или камера в полицейском участке, где меня, опять же, может отыскать Аркан, а денег на гостиницу нет. Крохи, что я успел снять с карточек и те, что были в карманах, нужны были больше, чем удобный ночлег. Но обойтись и сегодня шоколадным батончиком с баночкой газировки я не хотел, как не хотел и ночь опять провести в парке.
На блошином рынке, куда меня занесло к обеду, я продал свой телефон, без которого я раньше не мог и помыслить жизни. Здесь же расстался с золотым браслетом, перстнем. Заработанных денег было до смешного мало, я в день тратил куда больше, чем получил сейчас.
Здесь же обзавелся джинсами и ветровкой. Переодеваясь, я старался не думать, что они могут быть даже не постираны, но заходить в нормальные магазины я просто боялся. Уже выходя с рынка, я увидел небольшую парикмахерскую: драная дверь, столь же драный линолеум на полу, грязножелтые занавески на окнах и сам хозяин сего царства - помятый и небритый тип, явно мечтающий о бутылке. Не очень приятное зрелище. Не давая себе время на "передумать", я попросил подстричь меня как можно короче.

Выходя на улицу из этого «царства красоты» дворового масштаба, я никак не мог привыкнуть к увеличившемуся кругозору: раньше челка все время падала на глаза, сколько бы средств для укладки я на нее не выливал, а теперь вместо стильной стрижки на моей голове красовался короткий золотистый «ежик». Плеер, единственная вещь, с которой я не согласился бы расстаться, даже под угрозой голодной смерти, голосом Кипелова убеждал в том, что бой продолжается, но мое боевое настроение улетучилось еще в парикмахерской, когда ржавые ножницы этого небритого типа щелкали в опасной близости от моих глаз.
Остаток дня я шлялся по улицам родного города и не узнавал их. Почему-то все теперь казалось другим - никогда раньше они не казались мне такими безразличными, опасными, заунывно серыми. Я шарахался от каждого черного джипа, опасаясь, что это может быть машина Аркана. Я старался обходить по дуге любимые свои места, не желая встречаться со старыми «друзьями». Знаю я их всех… им плевать. Они не станут ввязываться в мои проблемы. Таковы правила: каждый сам за себя. Когда отца Майка обвинили в разбазаривании и посадили с конфискацией, я первый же и не подал ему руки. Потому, что правила. Дерьмо это, а не правила. И я - дерьмо.
Придя к такому неутешительному выводу, я пнул, подвернувшуюся под ноги, жестянку и побрел дальше.
Вечером собирающаяся гроза загнала меня в какой-то полуподвальный бар. Я заглянул туда, привлеченный звуками музыки и замер у стеночки, надеясь, что меня не заметят и не потребуют платы.
- Молодой человек, у нас сегодня платный вечер. – Обломала мои чаяния прокуренным голосом девица, густо намазюканная броской, дешевой косметикой.
- Анечка, запиши на мой счет. – Проходивший мимо мужчина, остановился у меня за спиной и я напряженно замер. Не хочу даже разворачиваться. Он мне уже не нравится. Мое первое впечатление очень сильно зависит от голоса. Я и про маму то, только голос и помню. А у этого дядьки он противный, ржавый какой-то. Вот бывают голоса глубокие, а у него тогда не то, что мелководье – лужа пересыхающая. Что ему от меня надо? Да черт его знает. Но на улице – я оглянулся – на улице град величиной с горошину. От града на улице не сбежишь. А от дядьки этого можно буде попробовать. Оборачиваюсь. Дядька явно в возрасте, лет сорок. Пиджак расстегнут, галстук развязан. Ну-ну.
- Спасибо, не стоит. – Я уже лучше под град…
- Ну, что вы, молодой человек, такие мелочи. Идемте за наш столик.
Он кладет руку мне на плечо, настойчиво подталкивает в нужную сторону – чтоб тебя!
- Меня, кстати, зовут Анатолием. А тебя? Давай на ты?
- Саша. – Вру, глазом не моргнув. Это потому, что ложь уже привычная, я так всегда отвечаю. Не говорить же первому встречному, что тебя зовут Солнце! Дурацкое имечко. Брата так по-человечески назвали. За что ж со мной то так?
- Замечательно, Саша, присаживайся. Знакомьтесь. Это Виталик и Максим. А этот очаровательный юноша – Саша. Он любезно согласился составить на сегодня компанию.
Дружки у него под стать. И голоса у них были такие же неприятные.
- Саша, что ты пьешь?
- Спасибо, я не люблю спиртное.
- Как говорили в известном фильме: за чужой счет пьют даже язвенники и трезвенники! – Хохотнул Виталик и хлопнул меня по плечу. Ч-черт, горилла волосатая! Чуть со стула не навернулся!
- Анечка. – Зовет Анатлоий. Да помолчи ты уже – мочи нет твой голос слушать! – Сообрази молодому человеку магариту!
Черт. Лучше бы уже чистой водки заказал. Ненавижу томатный сок!
Тем временем на сцену выходит другая группа, и я с изумлением узнаю солиста.
Костя.
Офигенно красивый парень. Высокий, широкоплечий. Весь, как из песни: «Твои драные джинсы и монгольские скулы». Миндалевидные глаза. Волевой подбородок. Синий ирокез на голове. Не люблю такие экстремальные прически, но ему идет. Во-первых, сделано хорошо: волосы не однотонные, а калорированные разными оттенками. А во-вторых, ему под цвет глаз. Три гвоздика в одном ухе, крестик в другом. Тоненькое колечко в нижней губе. Облегающая майка не скрывает рельефности пресса.
Все. Девчонок из зала можно выносить.
Но я то знаю, что выставляют на показ свои прелести они совершенно напрасно. Косте нравятся мальчики. Вот мой брат, например, Косте в свое время ооочень нравился. Так нравился, что на их стоны весь подъезд сбегался в двери колотить. Кроме, разве что, молодоженов с третьего этажа - те сами подобные концерты регулярно устраивали.
Когда они расстались - я вздохнул облегченно. Правда. Потому, что когда с утра этот… этот… эта чертова эротическая мечта во плоти выпиралась на кухню в одном полотенце… черт побери, мучили меня возбуждение и совесть. До сих пор не могу понять, что сильнее. Но зариться на парня собственного брата даже для меня слишком.
Леша… Леша он самый близкий у меня. Мама умерла, папа женился на работе. Поэтому мы с ним вместе живем. Но я, честно говоря, не уверен, кто из нас старше. По возрасту, вроде Леша. При чем на пять лет. А в жизни… Ну, я все понимаю. Он у нас архитектор, творческая личность. Но три дня не жрать, потому что: «Ой, а я как-то забыл…» - это далеко не самый оригинальный его фортель. Поэтому пытаться отбить у него парня – вдвойне нехорошо. Он этого может банально не заметить. А это – не честно.
Нужно было ловить свой шанс, когда они расстались, но Костя как-то очень резко исчез из нашей жизни. Да и шансы мои… по сравнению с Лешей – я не пойми что, ей Богу! Он у нас красивый, талантливый, загадочный, а я… мелочь пузатая, как любил говаривать все тот же Костя, лохматя мою шевелюру.
Пока я придаюсь воспоминаниям, он начинает петь. Ч-черт, нельзя же так со мной. Я же не железный. Мало того, что он стоит тут, в прокуренном подвальчике, весь такой невозможно привлекательный, так еще и поет. Голос… в Костин голос можно влюбиться. Собственно именно это я и сделал, услышав его первое: «Привет ребенок, я теперь тут тоже живу. Ты ведь не будешь против?».
Анатолий тем временем, кажется, принял мое воодушевление на свой счет и пока я обалдевший только и мог, что пялиться на, обнимающего микрофон, Костю, он приобнимает меня за плечи одной рукой, а вторую кладет на колено. На мое колено. Не понял…
Оборачиваюсь к мужчине, заготавливая извиняющуюся улыбочку, но ту на мое второе колено ложится рука Максима. Ой блииииииин. Пытаюсь деликатненько отпихнуть их руки, но в меня вцепляются железной хваткой.
- Куда же ты, сладенький? Так хорошо сидим!
- Вечер только начинается.
- А ночь еще впереди.
Мама?
- Мама!
Дергаюсь, опрокидывая стул, какая-то посуда летит на пол, меня хватают за бедра:
- Отпусти, урод!
На нас оборачиваются люди, музыка стихает.
- Что ту происходит?
- Не обращай внимания, Анечка. Мальчик немножко перебрал, мерещится ему всякое. Мы его сейчас домой отвезем. Все хорошо будет.
- Как скажете, Анатолий Егорович.
Твою мать! Так от персонала помощи фиг дождешься, народ вроде тоже не спешит в чужие разборки вмешиваться. Как бы мне эту дрянь за лапу цапнуть, крепко прижимает, гадина – рот не раскроешь!
- Вы в этом уверены?
Удивленно скашиваю глаза на Костю. Он смотрит на меня с сомнением. Черт! Хрена с два он меня в таком прикиде узнает. С его-то зрением! Если все-таки узнает – подарю ему линзы. Янтарные! С вертикальными зрачками! Ему должно понравится.
- Солнце, ты что ль? – Удивленно тянет он.
Киваю, насколько позволяет мне это захват Анатолия. Да что там киваю? Трясу башкой, как потерпевший. Да я и есть потерпевший! Мычу согласно.
- Так, ребята. Давайте по-хорошему разойдемся? – Предлагает он, и я слышу в голосе опасные нотки. Эх, жаль не знают мужики на кого нарвались. Костя в свое время серьезно занимался какими-то там единоборствами. Его, кажется, отец учил. Отца Костиного я не знаю, но он вроде какой-то крутой мастер. И если до драки дойдет – я им не завидую.
Я, в общем-то, и сам не лыком шит. Мама, в свое время, обеспечила мне целый джентльменский набор, и после ее смерти папа дисциплинированно водил меня всюду, куда она запланировала. И в планы эти первым пунктом входило фехтование. Так, что и от меня толк будет. Но один против трех мужиков таких габаритов… и шпаги нет, опять же таки…
А мужики и не догадываются, что их ждет.
- Слушай парень. Ты у нас кто? Певец? Вот и греби на сцену. Каждый должен заниматься своим делом. Тебя уже публика заждалась.
- Последний раз предупреждаю.
- Греби-греби отсюда!... Ай, твою мать!
Ага! Получил?
Костя одной рукой воодушевленно вбивает Витаика мордой в салат, пока Миша бьется в болевом захвате. Костя его, так сказать, одной левой. А я, наконец, изворачиваюсь и все-таки кусаю Анатолия.
В общем, из битвы мы выходим победителями.
Ура? Ура!
Уже на улице, пока я зябко кутаюсь в новую (сомнительно, конечно, что она новая…) ветровку, а Костя курит и глядит на меня оценивающе, он спрашивает:
- Слыш, малой, а что ты тут вообще забыл.
- Так получилось. – Бурчу себе под нос и отворачиваюсь.
- Лады. Получилось, так получилось. – Мне на плечи ложится его кожанка. – Ночевать, я так понимаю тебе негде? – Продолжаю смущенно сопеть. – Ну, пошли тогда.
- Куда? – Не понимаю я его что-то.
- Домой. – Он толкает меня к своему байку.
- Костя, я не хочу… я не могу сейчас домой. Не надо… - Пячусь.
- Это ты к себе не можешь. А ко мне очень даже. Да не боись ты! Сам в детстве из дома при каждой возможности удирал. – Он нахлабучивает мне на голову шлем, застегивает. – Держись, приключенец. Не хватает тебе сегодня еще с байка навернуться на полной скорости.
- А то что? – Фыркаю я, не без удовольствия обнимая его за талию.
- Так мне Леша потом оторвет что-нибудь… особенно ценное. А я еще не готов прощаться с активной половой жизнью!
Леша да. Леша он может. Леша, когда из своих реальностей в родной мир выныривает, он за меня кому угодно, что угодно оторвет. Но Аркан…
Байк ревет и срывается с места. Вот черт, по-ходу я боюсь…
Когда мы затормозили у Костиного дома, он еле разжал мои пальцы, вцепившиеся в него мертвой хваткой:
- Эй, ребенок, ты чего?
И получив в ответ только клацанье зубов. Фыркнул:
- Ну, что ты? Стоим уже. Стоим.
Он меня буквально стащил с байка. Еще и придержал, пока я смог твердо на ногах стоять. Земля. Земля, черт побери! Твердый, неподвижный асфальт! Ура!
- Мда… какая нынче молодежь слабонервная пошла. Идем уж.
- К-куда?
- В пиццерию. Потому что у меня дома жрать нечего. Кроме мышиного жаркого.
- Чего? Какого жаркого?
- Ну, из мыши, которая в холодильнике повесилась. - Объясняет он и качает головой. – Как тебя пробрало то, шуток уже не понимаешь…
В пиццерии он курит и пьет кофе (отличная идея с его-то сердцем!), а я пью горячий шоколад (от нервов). Потом улыбчивая, но сонная девушка, объявляет, что наш заказ готов, Костя кивает ей, как старой знакомой, сгребает одной рукой, коробки, второй меня и идет на выход. Я, в общем-то, уже вполне могу ходить и сам, но ничего не имею против.
Еще бы я имел!
В квартире у Кости форменный бардак. Ну, ничего другого я от него и не ожидал. Что такое творческий беспорядок мне известно не понаслышке, так что…
- Не хочешь рассказать, что у вас все-таки произошло?
Спрашивает он, ставя пиццу на пол и падая рядом с ней. Облокачивается спиной о диван. Смотрит на меня, чуть склонив голову к плечу. Интересно ему…
- Давай завтра? – Тяжко вздыхаю я. Это - не недоверие, это - страх… да, мне все еще страшно.
- Окей.
Пожимает печами Костя и сует мне в руку джойстик.
Вот так вот сидеть с ним вечером, играться в пристваку, погляывать на него коротко, чтобы запомнить это близорукий прищур, которого раньше не замечал, эти длинные пальцы, обхватывающие черный пластик, лопать вредную пиццу на толстом тесте - оказывается так здорово, что эти часы хочется завернуть в какую-нибудь хитрую временную петлю. Костя всегда себя ведет, как подросток. Видимо окружение накладывает свой отпечаток. Но я даже сейчас чувствую, что рядом со мной взрослый человек. Что на него можно положиться, можно доверить ему свои проблемы. Других парней у Леши, в общем, и не бывает. Другие с ним не выдерживают. А им вместе было хорошо. И я до сих пор не знаю, почему они расстались…
Спать мы укладываемся за полночь. Мне в единоличное владение выделяется двуспальная кровать, а Костя засыпает в гостиной на диване.
За что его уважаю, за то, что он не стал звонить ни Леше, ни отцу, хотя телефоны у него есть. Он понимает… действительно понимает, что у меня могут быть свои причины. У него самого только отец, и отношения у них, на сколько я знаю… ну, не то, чтобы сложные… но они не очень много общаются. Костя ценит свою независимость и его отец, видимо, это уважает.

Просыпаться в Костиной постели… странно, но мне определенно нравится. Потягиваюсь и вылажу из-под одеяла.
В холодильнике действительно повесилась мышь, почтив память суицидницы, лезу в кухонные шкафчики и обнаруживаю залежи конфет. Клад!
Когда я завариваю себе чай, хлопает дверь ванной. Проснулся значит… в общем логично – полдень уже. Леша тоже, примерно так встает, если всю ночь работает. Леша… если повезет, то меня он хватится не раньше, чем через неделю. Работает брат запойно и сейчас у него опять какие-то там сроки, так, что реальный мир он воспринимает только на уровне чертежных принадлежностей. Но там Аркан… а если он решит что-нибудь сделать Леше? Леша ведь сделать против него ничего не сможет. Он, конечно, тоже на фехтование ходил, но Аркан массивнее и явно сильнее. А, кроме того, я сам видел у него пистолет. И чем брату отбиваться? Кисточкой? Может действительно рассказать Косте? У них были такие хорошие отношения…
Предмет моих раздумий как раз вылазит на кухню. Я бы даже сказал выползает. Костя всегда просыпается очень медленно. Вот и сейчас он ставит чайник, кажется, даже глаз не открыв. Влажная кожа, полотенце на бедрах, синий хаер мягкой волной лежит на плечах. Весь такой утренне-уютный, что просто ужас. Любоваться – глаз не отвести. Крестик из уха вытащил на ночь, гвоздики оставил. На лопатке татуха - иероглиф какой-то?
- Ты кофе будешь? – Хриплым со сна голосом интересуется он и поворачивается ко мне, с трудом разлепляя веки.
- Да нет, я чай пью, спасибо. – О, а вот этой татуировки раньше не было. Вокруг левого соска изображение солнца, на древнеславянское похоже…

Мне все равно больше некого попросить. Знать бы только, в каких отношениях они остались после того, как разошлись.
- Костя… - Нерешительно тяну.
- Чего?
- А почему вы с Лешей расстались?
Чашка падает на пол, и он долго смотрит на разлетевшиеся осколки:
- Ну… во-первых, Леша понял, что я ему скорее друг, чем парень…
- А во-вторых? – Уточняю.
Он долго смотрит на меня, потом вздыхает и отворачивается.
- А во-вторых, я понял, что меня гораздо больше интересует другой парень.
- Какой? – Зачем спросил?! Зачем спросил?!
- Ты…
Чего???
- И Леша запретил тебе… - Ошарашено уточню, чтобы спросить хоть что-нибудь.
- Нет, зачем? Он же адекватный парень. Если бы он считал, что я могу тебе понравиться он не был бы против. Но… он сказал, что тебе девочки нравятся, что ты с какой-то Аней встречаешься… И я подумал - чего лезть, если так? - Костя возится у плиты, но меня не покидает ощущение, что он просто не хочет поворачиваться ко мне.
- Костя… - Тяну. – Я встречался с Аней в седьмом классе.
- Да? – Он оборачивается на меня удивленно и снова к чайнику. Да что ж такое? Он в утешение себе решил роман с этим чайником завести? Э, нет! Так не пойдет! – Хотя у Лешы бывают проблемы с хронологией. – Улыбается. – Но тебе ведь все равно девочки нравятся?
- Неа… - Тяну с широкой улыбкой. Потому, что я понял, что скрывается за этим вопросом. – Мне нравятся парни. Точнее один конкретный парень.
Он оборачивается ко мне тягуче-медленно.
- Неужели?
- Представь себе.
- Смешно получилось. – Хмыкает он, подходит и вдруг резко дергает меня на себя. Обнимает за талию, приподнимает над полом, чтобы удобнее было целовать. Хватаюсь за его шею.
Черт, я хотел этого полтора года!
Костя целуется настойчиво, жарко. Контраст горячий губ и холодного металла пирсинга сносит мне крышу.
Это у меня голова кружится от недостатка кислорода, или мы куда-то движемся?
Мир переворачивается – это меня роняют на кровать.
Как тепло, как непередаваемо здорово ощущать тяжесть его тела. Как точно падают его губы именно туда, куда больше всего хочется, заставляя меня выгибаться под нереальными углами. С меня бесцеремонно сдергивают выданные в пользование старые спортивные штаны. Я отбрасываю в сторону мешающееся полотенце. Схожу сума от ощущения теплой кожи под пальцами, от ощущения напрягающихся под этой кожей мышц. Он целует меня везде, смотрит так, что его взгляд отдается где-то в животе, пронзительно и сладко. Такие взгляды нужно запретить, как холодное оружие. Я, черт побери, теперь могу ответить на вопрос Лешиной поклонницы: «Что он нашел в это рокере?». О да… еще как могу!
На редкость мерзостное ощущение, заставляет меня поморщится. Мерзостное, но знакомое. Эксперименты в этой области не прошли мимо меня. Я знаю, что это скоро пройдет. Когда растягивают мышцы – всегда неприятно. Мне даже не помогали горячие губы на члене. Те, но не эти. Чертов пирсинг! Меня выгибает от невозможности ощущений. А плевал я уже триста раз на этот гребанный дискомфорт, я его уже и не ощущаю.
Да! Вот так!
Развожу ноги шире. Какая замечательная штука – опыт. Знает когда остановится, знает как поменять угол, чтобы крышу снесло безвозвратно.
Нууууу!
Подаюсь на встречу.
Быстрее!
Резко, сильно, отрывисто.
Еще!
Дааааааааааааааааааааа.

Прихожу в себя, обводя ореол соска Кости по черной линии татуировки. Что-то мне подсказывает, что это не просто так татуировка. Но сейчас спрашивать не буду…
- Можно я буду называть тебя не Костя, а Котя?
- Как захочешь так и называй. – Улыбается он. – А почему именно Котя?
- Потому, что ты рычишь, царапаешься и мурлыкаешь…
- Мда. Слушай…
- М? – Поднимаю на него глаза.
- А с чего ты вообще этот разговор начал?
- Разговор… - Настроение стремительно портится. – У Леши новый парень.
- Сильно не поладили?
- Не в этом дело. Он, понимаешь… короче, это явно какая-то мафия. Не знаю кто он там: киллер, убийца, еще что-то в этом роде… но я слышал пару его телефонных разговоров. Про какие-то убийства, про то, что какой-то Сибирский поплатится за перестрелку в аэропорту. Еще я видел, что у него пистолет. И люди к нему странные приходят. А вчера… вчера он обещал кого-то закопать.
Утыкаюсь носом в плечо Кости, жмусь к нему в поисках защиты, и он обнимает меня.
- И я точно знаю, что он в курсе, что я это слышал, понимаешь?
Костя задумчиво молчит, а потом резко садится на кровати.
- А ну пошли.
- Куда?
- В гости, посмотрим на твоего «мафиози»!
- Ты в своем уме?
- Не дрейфь! Я отцу смску скину, перед тем, как поедем, он у меня… ну, как тебе так объяснить, чтобы не ляпнуть чего-нибудь секретного… из органов, в общем.
- О… вот прямо секретных?
- Ну… давай не будем вникать в подробности? – Он одевается и на ходу что-то набирает в телефоне. Видимо, обещанную смску. – Главное, что всякие там «мафиози» - как раз его профиль.

Я боюсь. Нееет, не так. Я в ужасе, когда мы идем к дому и поэтому вцепляюсь в руку Кости мертвой хваткой. Но там Леша… я за него волнуюсь и поэтому мы идем. Поднимаемся на последний этаж, выходим из лифта и натыкаемся на моего братца.
Высокая, сухощавая фигура, сидит, сгорбившись на ступеньках, и самозабвенно что-то черкает в блокноте. Светлые волосы щекочут ключицы, перехвачены ободком, чтобы не лезли в глаза.
- Привет! – Весело здоровается Костя. Вот это я понимаю, человек привык ко сцене, вроде и не было никакого напряжения, вроде и не к опасности в гости сунулись.
Леша поднимает на нас расфокусированный взгляд:
- Привет, а чего вы на лестнице топчитесь?
- Тот же вопрос. – Фыркаю я.
- Заработался! – Машет рукой братец, улыбается, поднимается с лестницы, делает шаг к двери, шарит по карманам. – А, вспомнил, я же ключи забыл!
Ну, вот такой он - мой Леша. И на что угодно спорю, то, что я одет не пойми как он вообще только к вечеру заметит. В лучшем случае. Отпираю дверь, проходим на кухню. Пьем чай.
Сума сойти! Мы пьем чай!
Я переспал с его бывшим парнем, мафиози, с которым мы пришли разбираться, явится с минуты на минуту. А мы пьем чай.
В коридоре хлопает дверь.
Я мгновенно напрягаюсь, Костя незаметно сжимает мое колено под столом. На пороге кухни появляется высокий мужчина. Глядит на Лешу с нежной улыбкой, держит в руках массивные пакеты. Конечно, Леша, скорее всего, даже не подозревает, что продукты покупаются в супермаркете, а не сами собой материализуются на столе. Аркан красивый, кто-то из его родителей совершенно точно был азиатом, и смешанная кровь дает совершенно потрясающий результат.
- Добрый день, Леша. Солнце, я уже начинал волноваться, - он хочет сказать еще что-то, но взгляд его падает на Костю, глаза удивленно расширяются. – Костя?
- Папа?
Мда…

В общем, в моей ситуации небезызвестный доктор Ватсон сделал ту же самую ошибку, только это меня и утешает. Помните, как там было?
"Ватсон, Вы сделали, в общем-то, правильные выводы. Вы ошиблись только в знаке: надо было поставить ПЛЮС, а Вы поставили - МИНУС. »
Вот такая вот занимательная арифметика.
Костя ржет, Аркан смотрит на него, чуть приподняв брови. А я.. я сейчас от стыда дымиться начну.
- О! Аркан купил тортик, давайте чай пить!
Леша выглядывает из пакета, принесенного Арканом и глядит на собравшихся честными, сверкающими глазами. Как я тебя люблю сейчас, братик, ты бы знал! Потому, что теперь имею полное право с воплем:
- Чай! – унестись в ванную набирать чайник. И ничего никому не объяснять.
Ура?
Ура!

Хэппи енд!

Вопрос: Спасибо?

1. Спасибо!		23	(100%)
Всего:		23

@темы: слеш ориджи, ПЧ

---

"Не космофлот"

Автор: Я

Бета: отсутствует

Фендом: ориджинал

Категория: слеш

Жанр: романс

Размер: мини

Рейтинг: NC17

Размещение: поставить в известность

Комментарий: написано для Фальбаллы, за отзывчивость и в знак дружбы. (Даренному коню, как говорится… =D ) По картинке. Ничего общего с каноном (кроме имен) не имеет.

Примечание: название является расхожей фразой, появившейся после публикации эпиграммы Владислава Русанова на цикл "Черный корабль" Федора Березина.

Эпиграмма:

Вижу: "ПОЛЕ БИТВЫ ГЕЯ".

Книгу взял, слегка робея.

И перекрестился сразу:

Космофлот. Не пидорасы.

Картинка:

База встречала мягкими огнями и вечерней тишиной. Натужная

работа кипела где-то в аналитических центрах, не прекращаясь там ни при каких

условиях. Где-то в жилом комплексе, конечно, резались в карты и умеренно

потребляли. Жесткую дисциплину и комендантский час сняли совсем недавно.

«Война закончилась… хватит мордовать

ребят, пусть сбрасывают напряжение, как умеют.» – По отечески ласково наставлял

главнокомандующий. – «Но это не значит,

что опасность отступила насовсем…» - Добавил он, как умея тонко напоминая:

спецотряды не заметят разницы между жизнью мирной и военной. Они и не

возражали. Они успели врости душой и телом в оружие, в чужие планеты под

ногами, в ледяную напряженность нервов. Шли столетия, а никто и не думал

забывать: «горячее сердце, холодный разум». Было еще что-то про чистые руки, но

не по их душу.

- Я вот думаю… хоть поспать то успеем? – Море задумчиво

барабанил по штурвалу. Море – это не потому, что Морен. И даже не потому, что

носил, вопреки всем уставам, длинный синий хаер. А потому, что любил говорить:

«Небо, как море. Ориентируйся по звездам и молись всем богам, чтобы не утонуть.

Без вариантов.» Кому молился сам Море было неизвестно, но это был единственный

пилот на Базе, умудрившийся за десять лет службы не угробить ни один корабль.

Техник Орин пожал плечами и молча отвернулся. Хорошим парнем

был техник. Хорошим, но слишком правильным, что вызывало здоровое недоумение.

Техники, обычно самые раздолбаистые ребята в команде. Общаясь с техникой,

вникая в ее заморочки и выращивая тонны своих технических предрассудков вокруг

команды, они забывали о том, что человеки, которые в массе обзываются людьми,

имеют свои собственные представления о жизни и порядках. Но Орин был больше

похож на командира отряда. Здоровенный, лысый мужик, всегда по форме, всегда

опрятен и чист, никто не понимал, как он находит общий язык с железками, но с

расспросами никто не лез. По тому, что если с железками, судя по результатам

работы, он договаривался, то с людьми общаться не умел совершенно точно.

Даже медик отряда, жизнерадостный мальчишка Солти, которого

за едкий нрав и белобрысую растрепанность называли Солью, не умел найти с ним

общий язык. Единственное, чего он смог добиться от техника, так это того, чтобы

он называл всех согласно кличкам.

Клички Орин не любил. Не любил катастрофически. Но вынужден

был признать, что когда речь идет о скорости реакций в бою, когда человек

привыкает молниеносно откликаться только на одно имя, стоит прислушаться к

мнению большинства.

Мягко зашумел люк, открываясь.

- Море, ты идешь?

- Не, нафиг надо. Печенкой чувствую, через пару часов опять

поднимут. Лучше вовсе ложиться не буду. Погляжу лучше, что за чертовщина с

приборами, ты мне, кстати, помочь не хочешь, а Артур? Твое хозяйство барахлило.

Артур – оператор – был прозван так звучно за непосредственные

родственные связи между ним и главнокомандующим. Но не обижался, и каждому

желающему давал мастеркласс по доставанию меча из камня. Правда, в версии

современного Артура меч непременно нужно было доставать мордой вопрошающего, а

вот камни годились любые, включая стены и бетонные полы. Меч, правда, никто

достать так и не смог. Не считая Соли, Артур, на вид, меньше всего представлял

угрозы в своем отряде. Невысокий, сухощавый, он глядел на мир с прищуром из-под

лохматой темной челки. Прищур этот характерно выдавал в операторе снайпера и

почему-то новички Базы считали это лишним доказательством беспомощности Артура

в ближнем бое. И почему-то никто не желал задуматься на черта у суперлегкой

снайперской винтовки такой тяжелый приклад и нечто острое, что старики с

усмешкой величали штык ножом. И над тем как часто снайперы этими вещами

пользуются. Впрочем, половину желающих проверить отваживал Имс.

Почему командир отряда носим имя планеты из красного списка,

никто не знал, и никто не спрашивал. Каждому кто-нибудь сказал, что прояснять

этот вопрос не стоит. Но имя того, кто заикнулся об этом первым,

оставалось загадкой для истории. Скорее

всего, в курсе дела был Артур. Они с командиром слыли большими друзьями, и

подтверждали это каждый раз, когда не ругались из-за капитанского самоуправства

над Артуровыми обидчиками. Имс орал, что он отвечает за свою команду и обязан

заступиться за каждого. Снайпер настаивал на том, что некоторые командиры могут

засунуть себе свою точку зрения в задницу. И все точно знали, что если Имс, что

и засунет в задницу, так это Артурову винтовку. И не себе, а тому, кто

попробует обидеть его снайпера. Эротичность картины вызывала некоторые сомнения

даже у нетрадиционно ориентированных вояк, поэтому испытать сие сомнительное

удовольствия находилось не много желающих. Остальная часть команды относила

себя к числу зрителей этих нечастых выступлений. Заступаться за Артура они

считали бессмысленным, отлично представляя себе тяжесть кулака оператора. Но и

лишать себя бесплатных представлений, успокаивая Имса, тоже не желали.

Ухмылялся даже серьезный до хмурости техник. У него был младший брат, и он

отлично понимал происходящее.

В общем, Имса в команде уважали за несомненные таланты, как

боевика и как командира. Была у него только одна негативная черта – парень

терпеть не мог докладываться начальству. Все, что в бою было кристально ясным,

понятным и необходимым, в мирном послевкусии трактовалось, как глупости

горячечной молодости. Генералы и полковники, почему-то, не желали помнить себя

во время сражений и внимать доводам командира отказывались. Имс получал

выговоры, бесился, бил морды Артуровым неприятелем, ругался с самим оператором,

и снова делал по-своему.

Вот и сейчас он глядит на команду с притворным осуждением:

- Ага. Кто куда, а на доклад я опять один, да? - Вопрос,

бесспорно, был риторическим, но уже ритуальным. Имс привычно махал на виноватые

морды починенных и брел на доклад.

Вот так обычно и проходили рабочие будни отряда Альфа-0. И

нынешний вечер не стал исключением. И никто даже не удивился, когда через пару

часов после приземления снова раздался сигнал тревоги.

Привычно ругался Море, будя приборную панель «своей красавицы».

(Единственная барышня в коллективе – межпланетная «Синяя звезда», пользовалась

бескорыстной любовью своего экипажа). Артур судорожно заканчивал какие-то

настройки. Имс выглядел как плотно накрытый крышкой, кипящий чайник, не успев

сбросить напряжение от разговора с начальством. Соль глядел на всех большими

сонными глазами. И только Орин сидел прямо и спокойно. Как всегда готовый ко

всему сразу. В такие моменты, команда особенно его любила. За непоколебимость и

спокойствие. Тем временем «Красавица» набирала высоту и скорость. Свет за

иллюминаторами мешался в сплошной серебряный поток, любовно называемый пилотом

Большой Водой. Команда знакомилась с вводными.

Ничего необычного. Знакомая пыль чужой планеты под ногами. Биологические

формы идентичны человеку.

Огонь взрывы. Упругая земля под ногами толкает со всей дури.

Пыль летит в глаза. Так всегда, кажется, что не только враг, сама планета не

рада гостям от чужих звезд. Старые постройки, ступеньки стучат по подошвам.

Знакомо-короткие команды. Понимание доступное только сработавшимся командам. И

неожиданный лязг тяжело закрывающейся двери за спинами.

- Орин? – Имс вопросительно оглядывается на техника.

- Палить бесполезно. Грохнем механизм – точно не выберемся. Нужно ждать.

- Чего? – Напряженно уточняет капитан.

- Это - лаборатория, судя по всему. Она не предназначена для

содержания пленных. Отрабатывается эксперимент – двери открываются сами. Любые

воздействия для нас бесполезны.

- А как вообще так оказалось, что мы сюда все вперлись?

- Какая разница, кэп? – Море садится у стены, складывая

оружие себе на колени. – Уже забрались ведь. Ори, а снаружи тоже никто не

попадет?

- Тоже.

- Ну, значит можно отдыхать пока. – Со свойственным ему

оптимизмом отозвался Соль.

- Да уж… - Буркнул Имс, подозрительно глядя на медика. – Но ты

то как здесь очутился. Мне почему-то казалось, что ты должен был оставаться на

корабле.

- Так в Море же попали. Как он без противоядия то?

- Мда… ну, один к одному просто… - Имс тяжело опустился рядом

с Морем. – А какие здесь эксперименты то проводят? Мы хоть живы останемся?

- Да, скорее всего. Боксы смертников черные. – Отозвался техник,

разглядывая стены.

- Если только цвет стен не включен в эксперимент. – Хмыкнул Артур.

Они уже почти расслабились, когда комнату стал заполнять пости

прозрачный сиреневый газ.

Мужчины замерли напряженно.

- Соль, что это? – Коротко бросил командир.

- Понятия не имею. – Напряженно отозвался медик. – Но это

что-то индивидуального действия, на каждого подействует по-своему.

- То есть, если подохнем, то не одновременно? – Усмехнулся Море

и вдруг посерьезнел. – Соль… со мной какая-то хрень происходит.

- Ты что, охренел? – Непривычно грубо возмутился Орин.

Соль глядел на Море пугливо и отодвигался подальше от

протянутой руки. Техник не переставая ругался.

Имс и Артур переглянулись. Некое давление нарастало, мужчинам

становилось жарко, и вдруг Артур почувствовал непреодолимую ярость,

направленную на друга:

- Командир. – Хрипло позвал он. – Держи меня, я, кажется,

сейчас в драку полезу.

Взгляд Имса как-то сразу поплыл и снайпер только отстраненно

подумал, что на Имса препарат вполне мог оказать схожее действие, когда тот

кинулся на него, валя на бетонный пол. Растрепанная макушка оператора со всей

командирской дури впечаталась в бетон и рычащий комок покатился по полу.

Артур колотил капитана со всей дури, не сразу заметив, что тот

не столько бьет его, сколько пытается зафиксировать. Яростно выдергивая руки из

железного захвата, снайпер двинул коленом в бок капитану, получил ответный удар.

Имс одной рукой рванул на нем куртку, завязывая ею за спиной руки отчаянно дергающегося

парня. Следующий удар ногой был пресечен железной хваткой на бедре. Артур резко

вздернул голову, разбивая лбом нос бывшего друга. Цепкие пальцы вцепились в

темные волосы, и губы снайпера накрыл жесткий поцелуй. В ход пошли зубы и

хмельная смешалась кровь обоих мужчин, слепя, выбивая мысли и дыхание.

Дернуть пояс. Тяжелым ботинком по ребрам. Рычащий вдох. Задыхающиеся

хрипы. Железные пальцы на бедрах. Отчаянный вой. И боль. Одному и другому в равной

степени. Вот так. По сухому, без подготовки. До боли толкаясь рвано и сильно в

горячее тело До боли сжимая в себе член в попытке избавиться, уйти от

раздирающего прикосновения.

А в углу отчаянно ругался техник.

- Пидорасы. Это же ксомофлот. Уволюсь нахер. Пидорасы.

А в другом углу пилот гладил по скулам бесконечно нежно откровенно

пьяного медика и приговаривал:

- Как же так… как же море без соли? В море всегда соль. В

Море всегда Соль. Понимаешь?

Когда дверь открылась и снаружи пошла стрельба, у морально

разбитой команды Аьфа-0 сработали рефлексы.

***

- Пострадавшие? – Полковник глядел на Имса тяжело и

недовольно.

- Ничего серьезного. Кроме Оператора.

- Почему?

- На момент нападения у него были связаны руки.

- Почему?

- Заявление у вас на столе.

- Какое заявление? – Вопросы были монотонны, по тону

полковника складывалось такое впечатления, будто он устал смертельно и ничего

из того, что говорит Имс ему не интересно.

- Об увольнении.

- Это космофлот, мальчик. – Командир Аьфы-0 обернулся к двери

и почтительно кивнул главнокомандующему. – И для вас война еще не кончена. А значит,

я решаю, кому идти, а кому оставаться. Мне судить о ваших поступках. И пока что

вы все пойдете в лазарет. Все я сказал! Без пререканий!

- Есть.

***

- Соль сказал, что это не просто так.

Имс тяжело открывает глаза и пытается проморгаться, глядя в

потолок. Заснул? А ведь не собирался. Подушки под спиной. Сидел – думал о чем-то…

И удивленно переводит взгляд на прикрытые веки Артур, устроившего подушку на

груди у капитана.

- Что не просто так?

- Эмоции. Газ вызывал произвольные эмоции. У автора

сохранялась только направленность.

- Я все еще не понимаю. – Имс растерянно провел пальцами по

темным волосам, устроившегося у него на кровати парня. Ситуация поражала своей

абсурдностью.

- Ну, вот Ори… он не просто так ведь ругался. Ты же знаешь,

это он так боится. А направление у него логично, он боится… гм… ну, ты же помнишь…

пять лет назад?

- Помню…

- Вот. У Моря – нежность. А нежность он испытывает к Соли. По

жизни. У Соли опьянение… ну, это абстрактно. У опьянения нет вектора. У тебя страсть…

- Да… - Имс помолчал, переваривая новую информацию про себя. –

А у тебя, выходит, ненависть.

Артур поднимает на командира смеющиеся глаза.

- А у меня аллергия на составляющую газа.

- А если бы…

- Давай проверим.

@темы: слеш ориджи, ПЧ

---

Хэлп!

Сто лет назад была у мну картинка - девушка в лесу сидит на поваленном дереве, на голове коса, в руках кошак. Ни у кого нету?

---

ПЧ!

Дорогие мои ПЧ! Есть у меня к вам очень важный для меня вопрос: отзовитесь, будьте человеками, те, кто живут в Москве! Набиваться в гости, или просить кого-то прописать не буду - чесс слово! Мне нужно просто кой-чего спросить! Оказавшим посильную помощь, клятвенно обещаю исполнения литературных желаний!

@темы: ПЧ

---

Без названия

Автор: Я
Бета: Отсутствует
Фандом: оридж
Рейтинг: недоR
Размер: мини
Жанр: эм… фантастика?
Комментарий: написано на просьбу mitavi « привет пушистый)) сделай мне хорошо, а? напиши мне миник на одно из моих стихов, а? очень хочется))) плиз)) »



Легкие еще при тебе? Очень странно.

Сердце тоже? Это еще страньше…

«Путь к сердцу…», он как путь к храму.

И интересно, куда доберешься раньше?

У тебя сердца нет, храма нет тоже,

Есть границы зеркал – там пролезть невозможно,

Есть острые лезвия слов… И в руках ножик…

Кто там что-то искал? Уже сбежал? Боже…

Да нет, не к тебе… К тебе еще рано…

И если ты бог, то только обмана…

И смерти… Что, в общем-то, и не странно…

Сыграем на душу? В прятки? Ладно…


Последние звуки песни еще затихали в звенящей безмолвности таверны, а музыканта уже не было. Словно он привиделся выпивохам, этот странный парень: с повязкой на глазах, со струнницей за спиной. Вот же, только что он сидел тут, под окном. И заходящее солнце золотило короткие его, пыльные волосы, а теперь только пылинки хороводятся в луче света. Старый Транн тяжело опустил кружку на стол. Стукнула потрескавшаяся глина по отполированному тысячами бутылками дереву. И в душный зал вернулись звуки: голоса, звон бьющейся посуды, глухие отзвуки ударов и пьяный смех. Но стены впитают прозвучавшую песню. Стены запомнят. И вскоре таверна опустеет. Хозяин закроет неприбыльное дело. И уедет куда-нибудь далеко-далеко. Потому, что такие слова задевают душу. Потому, что души собравшихся давно обросли жиром лености и праздности. Слишком мягкими стали их души, чтобы страдать. Слишком квелыми и неповоротливыми, чтобы что-то менять. Они, не сговариваясь, решат забыть и тридцатой дорогой станут обходить стены, которые запомнят. Но это будет завтра. А сегодня по каменистой тропинке ступает босыми, зрячими ступнями парень, спевший ненужную им, такую нужную всем песню. Шагает быстро, размашисто, стараясь хоть на миг оторваться, от дышащего ему в спину заката. Как бы дорого он заплатил, чтобы не видеть больше заката. Он и так дорого дал. Он думал, что лиши себя возможности видеть это странное кровавое убийство, когда время вонзает кинжал в спину уходящего дня. Но не видеть оказалось мало. Он чувствовал проклятый закат всей кожей. Он чувствовал дыхание смерти. Его дыхание…
Он искал дорогу. Дорогу, ведущую его от смерти. Не в Рай, и не в Ад. Куда угодно, лишь бы между ними. Мимо них. И обязательно от смерти. С каждым шагом понимая, что не отдаляется, а приближается к этому проклятью. К его проклятью. К Нему.
Неровная горная тропинка под ногами расширилась, и вскоре юноша почувствовал, что идет уже по мостовой. Вокруг была тишина. Тишина и пустота. Так он думал, пока не наткнулся на что-то твердое. Парень удивился. Незрячие его глаза давно научились угадывать предметы. Но ему все еще казалось, что вокруг ничего нет.
- Это иллюзия. – Раздался глубокий мужской голос. Гулкий, как сама пустота. Глубокий, как бесконечность. – Иллюзия зрительная и осязаемая. Замечательная иллюзия. Но тот, кому стала известна сущность вещей – не почувствует ее. Ты – не почувствуешь. Но твое тело все еще глупо. Войди, Ллар. Я тебя ждал.
Алларган нахмурился и снял повязку. Незрячие синие глаза безжизненно застывшие, помнили, что перед ним должна быть дверь. В нее он, видимо, и уткнулся. Лицо огладил холодный воздух, потревоженный раскрывшимися дверями. Он шагнул вперед, чувствуя под ногами холодные плиты храма.
Он не знал, что мужчина, опустивший руки ему на плечи смотрит на него глубокими черными глазами. Что длинные белоснежные волосы его рассыпаны по спине, закованной черной броней.
- Ты долго шел.
- Я шел всю жизнь.
- И чего ты хочешь?
- Укажи мне дорогу.
- Я не проводник.
- Ты Бог.
- Я Бог Обмана.
- Ты Бог Смерти.
- Это одно и то же.
Пустота глотала голоса, не оставляя эха даже в мыслях.
- Знаешь, что тебя окружает? – Вкрадчиво поинтересовался мужчина.
- Твой храм.
- И что в нем по-твоему? Как я обманываю людей, добравшихся сюда?
- Здесь маски и туман?
- Здесь зеркала. Вечные обманщики – зеркальные духи. Они глядят на людей отовсюду, уверяя, что люди так и выглядят. Ни одно животное не признает в отражении себя. Но люди начинают верить. И со временем зеркальные духи подчиняют себе души людей.
- Зачем?
- Каждый хочет прожить человеческую жизнь. Даже Боги. Каждый. А ты – нет.
- А я не хочу умирать.
- Почему?
- Это глупо.
- Но отсутствие смерти обесценивает жизнь.
- Чужую – да. Мою – нет. Я не успею.
- А что ты хочешь успеть?
- Все. Мне нужно успеть все и еще кое-что. Укажи мне путь.
- Я Бог Обмана.
- Я помню.
- Со своей смертью нельзя договориться.
- А что можно?
- Ты знаешь, как смерть пугает. Но тебе это будет только мешать.
Юношу обволакивает пустота. И тяжелые руки на плечах обнимают.
- Теперь ты знаешь, как обнимает смерть. Она ласкова. Но тебе не нужно это.
Холодные губы целуют.
- Теперь ты знаешь, как смерть целует. Она умеет любить. Но тебе и это не нужно.
Он замолкает и пустота жадно ловит тяжелое дыхание Лара. Короткий вскрик его, когда длинные пальцы скользят слишком близко. Длинный стон, когда все заканчивается.
- Теперь ты знаешь, как можно получат удовольствие от смерти. Но ты этого не хочешь.
Тишина снова заполняет мир. И Ллар не выдерживает ее абсолюта.
- А что еще бывает?
- А еще бывает чужая смерть.
Он выйдет из храма, все еще ничего не понимая. Он только запоминает, что тело его глупо. А значит это нужно исправить. Он теперь идет по другому пути – по пути стали. Чтобы научить тело и изучить смерть.
Он чувствует многое.
Как смерть обнимает других.
Как целует.
Как дарит удовольствие.
Он умирает.

Для того, чтобы через века, вечером субботы, когда за окном мокрый снег, а в тихом ресторанчике на набережной пахнет корицей и кофе, прозвучала песня.

Я не люблю рисовать.

Тебя.

Жаль?

Я не умею любить.

Себя.

Тварь –

Мы.

Безумная, серая,

гладкошерстная…

Карикатурно – серьезно

быстрою версткою

Щелкает время

вишневыми четками

Нервно – больными

движениями четкими

Отменяя жизнь…

Остается лишь ждать…

Я не люблю говорить.

Лишнее.

Буду молчать…
Я не умею тебе и себе
врать…….

Ее споет совсем молодой парень, с растрепанными золотистыми волосами, в черных солнцезащитных очках, совершенно неуместных в этой городской зиме. И последние гитарные аккорды потеряются в гуле разговоров. И седой до белизны, не старый еще вроде мужчина, наблюдающий за музыкантом из угла, подумает, что нынче горожане стали куда упорнее в своей бездушности.

Со своей смертью нельзя договориться.
А с чужой…. ?

@темы: слеш ориджи

---

Это я откопала что-то свое из какого-то кинк феста

Автору №2 жутко понравилось исполнение номер один, но он, тобиж я, очень хотел НЦы (ну, нравятся они мне!)
Вдохновлялся Автор вот этой картинкой


Чад нередко думает, что Ичиго мог бы стать самым упрямым его знакомым. Мог бы. Если бы Чад не был знаком с Исидой Урюю. Вот и сейчас квинси сжимает губы, вздергивает подбородок, отвечает тихим, твердым голосом:
- Благодарю. Я сам прекрасно дойду.
Чад надвигает на уши массивные наушники. Чад включает музыку.
- Извини, Исида, я не расслышал.
Урюю, видимо сильно досталось, если он успевает только удивленно округлить глаза, когда Чад сгребает друга в охапку и закидывает на плечо. Чаду совсем не сложно сделать вид, что он не замечает вялых попыток друга вырываться. Он думает о том, что даже через два слоя одежды чувствуется ледяная кожа Исиды. И о том, что нужно внимательно рассчитывать силу, потому что на ощупь Урюю кажется очень хрупким.
Чад не умеет искусно обращаться со словами, зато он силен. Поэтому вместо того, чтобы попросить у Исиды ключи и постараться не дать упрямому квинси отказаться от помощи, он толкает дверь ногой.
- Я потом починю. - Бросает он, виновато, но твердо. Исида уже и не дергается. Он только рассеяно смотрит на Чада, когда тот сгружает парня на диван. Сидит, уткнувшись в собственные руки, сложенные на коленях.
- Исида? - Тревожно спрашивает Чад. Легко дотрагивается до плеча Урюю. И натыкается взглядом на пустые синие глаза.
- У тебя рубашка порвана. - Тихий, потерянный голос.
- Да. - Чад искренне не понимает при чем здесь это. Исиде нужно промыть раны, перевязать. Слишком много крови... откуда в нем столько? Даже для вечно бледного квинси, он сейчас слишком белый.
- Дай. - Требовательно протягивает руку Урюю. И Чад, мгновение поколебавшись, снимает дурацкую тряпку. Потому, что Исида самый упрямый из его знакомых. С ним совершенно бесполезно спорить. Чад и не умеет. А зашитая одежда, кажется, некий признак гармонии в мире, для аккуратиста Исиды.
Чад наблюдает как белые, негнущиеся пальцы с трудом продевают нитку в иголку. Чад знает, что эти пальцы гораздо ловче и проворнее. Близоруко щурятся глаза за стеклами очков - из света только серебристое сияние луны. И в этом нервном свете Урюю кажется призраком. Чад тянется осторожно, как-будто, подобно миражу, Исида может растаять. Но ощущение холодных, деревенеющих пальцев в его ладони слишком реально. Чад отпускает эти пальцы и уходит. Возвращается он через пару минут. Урюю неловко пытается откусить излишек нити, но друг не дает ему закончить. Он отбирает рубашку с ниткой и иголкой. Мягко, но непреклонно. Качает головой в ответ на все такой же потерянный взгляд - кажется, что Исида заблудился где-то внутри себя - берет одноклассника на руки и несет в ванную. Там уже налита горячая вода. Исида выдает растерянное, тихое-тихое:
- Что? - Потому что Чад опускает его в воду прямо в одежде. Бережно снимает с него очки, откладывает на полочку. Осторожно развязывает галстук. У Чада неловкие, неповоротливые пальцы. Не то, что у самого квинси. Поэтому он долго возится с мелкими пуговичками на рубашке.
- Чад, что ты делаешь?
Голос у Исиды уже гораздо крепче и это вселяет определенную веру в крепость молодого квинси.
- Тебе Нужно согреться.
- Я могу сам.
- Конечно.
Чад ловит руки Исиды, пытающиеся оттолкнуть его. Кажется, что узкие, белые ладони теряются в его больших и сильных. И даже не смотря на горячую воду, пальцы Урюю все такие же холодные. Чад подносит их к губам и дышит, согревая. Исида смотрит на него удивленно, потом близоруко щурится. Спрашивает тихо:
- Что ты делаешь?
- Я уже говорил. – Откликается Чад и смотрит на губы Исиды. Губы у него синие от холода. Вот ведь ледышка - уже минут пять в горячей воде сидит. Чад наклоняется, чувствуя, как к лицу ластится горячий пар. И дышит так же тепло на губы Урюю. Квинси, видимо, снова хочет повторить свой глупый вопрос. Его губы шевелятся, и испуганно замирают, коснувшись губ друга. Чад перекладывает кисти Исиды в одну ладонь, сжимает отогревшиеся пальцы. И вторая его ладонь уютно ложится на затылок квинси.
У поцелуя Исиды вкус зеленого чая.
У поцелуя Чада вкус черного шоколада.
Вместе - очень вкусно. Очень правильно.
Чад скользит ладонью по спине Исиды вниз, в горячую воду. Исида что-то тихо стонет, не громче шепота. То ли спорит, то ли соглашается… как его понять?
Чад большой и горячий. Он щедро делится теплом, согревая дыханием шею, плечи. Ему хочется поднять Исиду, усадить себе на колени. Урюю тянется к нему, пытается привстать. Но он только качает головой:
- Простудишься.
Чад проходится пальцами по ширинке Исиды. Он стонет, подается навстречу. Чад обнимает его, приподымает над водой, чтобы стащить одежду. Исида протестующе мычит.
- Нельзя купаться в одежде. – Урезонивает его Чад. Ответить нечего.
Чад пытается согреть его всего, оглаживает грудь. Обхватывает член Исиды – Чад ничего не делает наполовину. Он целует мягкие губы. Он осторожно сжимает пальцы, дивясь собственным ощущениям. Ему неожиданно хорошо. И Урюю, кажется, тоже хорошо. Он стонет тихо-тихо. Но Чад ведь держит его, он чувствует, как напрягаются под кожей мышцы. Чувствует, как Исида кончает. Сморит заворожено, как змеятся по воде черные пряди, когда он поддерживает голову обмякшего квинси.
- Чад…
Он вопросительно смотрит на Исиду.
- Чад…
- Что?
- Чад… Чад… Чад! Чад!!! Ты, что уснул?!
- А? – Чад поднимает голову со скрещенных рук и удивленно глядит на Ичиго.
- Ты чего, действительно заснул?
- Да, кажется…
- Ой, ты, наверное, очень устал. – Огрченно качает головой Иноэ.
В комнате играет какая-то веселая музыка. Со стола убраны грязные тарелки.
- А где Исида? – Спрашивает Чад, обводя взглядом комнату.
- Так он на кухню пошел, за чаем. А и правда, долго как-то. Может ему помочь нужно?
- Я помогу. – Чад встает и идет на кухню. Исида что-то быстро нарезает, согнувшись над кухонным столом. Нож порхает в его пальцах с невероятной скоростью. Чад смотрит на обтянутую белой тканью рубашки спину и помнит, как отчетливо под пальцами ощущался каждый позвонок. Исида удивленно скидывает голову, смотрит на него вопросительно. А Чад сморит на губы Исиды, обхватывающие, измазанные чем-то сладким пальцы. Чад шагает ближе, обнимает со спины, удивленно вскидывающегося квинси. Прижимает к себе, ощущая под большими своими ладонями знакомую хрупкость.
- Зачем ты мне снился?
- Я? Я не… - Окончание фразы теряется в поцелуе, когда Чад разворачивает голову Исиды за подбородок. И чертовы пуговицы все так же тяжело расстегиваются. Но Чаду очень нужно проверит как будет ощущаться под пальцами холодная кожа квинси. Он целует шею, нагибая Урюю над столом. Вжимается в него, чуть покачивается. Исида беззвучно раскрывает рот. В соседней комнате смеются их друзья.
Чад дергает вниз идеально отглаженные брюки. Исида сам макает его пальцы в какое-то масло. Охает придушенно, когда эти пальцы скользят внутрь. Прогибается в пояснице, опираясь на заставленный чашками и блюдцами стол. И Чад заворожено смотри на изящный изгиб спины, целует выступающие позвонки и жалеет, что тихие вздохи Исиды теряются в шуме музыки и разговоров. Он разворачивает друга к себе, подхватывает его на руки, усаживает на стол. Исида впивается зубами в собственные пальцы, когда он медленно толкается внутрь. Обхватывает ногами, дышит на ухо часто и горячо, выгибается в сильных руках. И стол врезается в стену совсем не в такт музыки. Но даже музыканта Чада это сейчас совсем-совсем не интересует. Он обнимает Исиду, крепко прижимает к себе, входит в него сильными толчками и ему абсолютно наплевать на того, кто захочет их поторопить. Он подхватывает пальцами подбородок Исиды. Смотрит на закушенную губу, заломленные брови, теряется в глубоком взгляде и… просыпается.
По комнате разлит просторный, сероватый утренний свет. Ему тепло и очень уютно под одеялом. Он удивленно смотрит на сонно хлопающего глазами Исиду.
- Разве уже пора вставать? – Спрашивает Урюю, удивленно глядя на него заспанными глазами.
- Нет. Наверное, нет. – Растерянно отвечает Чад, обнимая Исиду. Необычайно уютного и наконец теплого.
- Тогда спи.
- А ты мне не снишься?
- Что за глупости, Чад? Ты переобщался с Куросаки. Он негативно влияет на твою умственную деятельность. – Ворчит Исида и Чад улыбается. Потому, что никакой сон не умеет ворчать так, как квинси.

---

Вы не пожалеете!

Предыдущая 20 Глава

Ну, вот и все!

Эпилог

Эпилог

- Знаешь, я все-таки чего-то не понимаю… - Ярик отложил вику и рассеяно поглядел на Юру.
- М? – Приподнял бровь мужчина, не отрываясь от книги, которую читал за столом.
- Ну, ведь теперь все получается хорошо? У каждого человека появился выбор: вечная жизнь послушным бараном, или нормально человеческое состояние.
- Появился. – Кивнул Юра, отпивая кофе и перелистывая страницу. – Хорошо, конечно.
- Так откуда столько негатива? Все эти несогласные, обвинения какие-то странные, невнятные?
- А что тебя удивляет? Человеку всегда было страшно что-то менять в жизни.
- Но ведь можно же не менять! Можно же прожить долгую и счастливую жизнь, а потом принять антидот и…
- Нельзя.
- Почему нет? – Искренне удивился Ярик, и Юра отложил книгу.
- Потому что это получится предательством самого себя. Это сложно Ярик, но поверь, что никому сейчас не просто.
- А тебе?
- А что мне? Я всегда знал, что выберу. Жаль только, что я не приложил руку к осуществлению. Или не жаль… не знаю. Об этом мне еще предстоит много думать.
- А я? Знаешь, что выберу я?
Юра тяжело вздохнул и покачал головой:
- Что?
- К черту вечную жизнь! Это слишком скучно! И пропадает желание что-нибудь делать. Какой в этом смысл, когда пропадает страх ничего после себя не оставить? Ни-ка-ко-го! Так, что мой выбор…
- Да нет у тебя выбора. Нет, и не было. – Печально улыбнулся Юра.
- В смысле? – Растерялся Ярик, остановленный на пике своей пламенной тирады.
- Как ты думаешь. – Мягко спросил Юра. – Откуда антидот то взялся?
- Не знаю… А ты знаешь?
- А я знаю. Из крови одного непоседливого мальчишки, у которого с рождения аллергия на ту дрянь, которая блокирует ген старения и свободную волю заодно. Догадываешься про кого я сейчас?
- Кажется… - Ошарашено протянул Ярик. – Подожди… это поэтому я, например, тогда из отеля ушел спокойно?
- Именно.
- Мне, пожалуй, нужно время, чтобы переварить эту информацию.
- Естественно. – Кивнул Юра и улыбнулся. – Кстати, Александру Валерьевну завтра можно будет выписывать.
- Правда? – Ярик засиял, аки солнышко. – Вот здорово! Ты ей, кстати, понравился!
- Неужели?
- Ага, она нас приглашала… ну, Юра!
- Что?
- Ничего…
- Да, нет, ты продолжай, куда она нас приглашала?
- Не могу, я рассказывать, когда ты меня целуешь!
Вкрадчивое: Мне прекратить?
Возмущенное: Нет!
Битловское All you need is love! на заднем плане.

Занавес.

Вопрос: Спасибо?

1. Ура, конец!		47	(100%)
Всего:		47

@темы: слеш ориджи, Вы не пожалеете!

---

Вы не пожалеете!

Предыдущая 19 Глава

Почти последняя

Глава 20

Глава 20.

В общем-то, Ярик понимал, что совершенно бесполезно звонить и Миру, и Андрею Михайловичу. Но раз за разом отдавал одно и то же указание, и стерильный женский голос программы с одной и ой же интонацией интересовался, уверен ли Ярик, что хочет набрать номер, который набирал полминуты назад. Ярик ни в чем уверен не был, поэтому врал дотошной электронике, только для того, чтобы опять послушать о том, что абонент ему не отвечает. Позвонить Юре он решился только один раз и милый, вполне человеческий женский голос (Юру видимо тоже раздражала эта не в меру электронная манера говорить современных автомат-операторов) вежливо сообщил ему, что в данный момент ему никак не могу ответить, но обязательно передадут, все, что он, Ярик, сочтет нужным. Ярик скомандовал отбой и принялся дальше названивать Андрею Михайловичу и Мирославу.
К утру нервы сдали, кажется даже у электроники, и парень отправился спать. Но расшалившиеся нервы решили по своему, и вместо отдыха получилось мутное черте что, в которое периодически вклинивался полусон-полубред невнятного, но отчетливо мерзкого содержания. К вечеру Ярик решил позвонить маме. Просто так. Потому, что мама, это, в сущности, единственный человек, которому можно было позвонить просто так. И за скромную плату в виде хорошо скомбинированных правды и лжи о мелких неприятностях и вполне беззаботной жизни Ярика, получить порцию сопереживания по поводу таких, в сущности пустяковых проблем, что жить становилось несоразмерно легче. Но в больнице, уже совершенно точно живая, девушка ответила, что Александра Валерьевна не может ему ответить, потому, что в данный момент находится на операции. А других сведений она, девушка, пока Ярику предоставить не может, так как они засекречены, и спасибо ему, конечно, большое на звонок, но если он не хочет узнать что-нибудь более доступное, ему неплохо бы положить трубку и естественно замечательно провести этот солнечный день. И она, конечно, перезвонит ему, когда появится доступ к информации.
Примерно в этом месте Ярик окончательно и бесповоротно решил, что с него хватит и, воткнув в уши наушники, пошел на станцию.

***

За окном стремительно пронеслись блестящие окна небоскребов и зеленое магнитное покрытие дороги. Ярик знал, что уже через несколько минут урбанистические картины города сменятся спокойными пейзажами больничного парка и в окно смотреть не стал. Не потому, что ему не нравились те, или иные пейзажи. А потому, что он не любил, когда ему врут. И если вместо реальной картинки за окном ему подсовывают видеозапись, потому, что на таких скоростях ничего бы он там не рассмотрел. То Ярик хочет, чтобы ему хотя бы не врали, что это действительно именно то, что проплывает за окном, даже если изображение передается ему он-лайн с камер на станции и в больничном парке.
Мама рассказывала Ярику, что раньше в больницах пахло лекарствами и давило белыми стенами. И каждый раз, когда Ярик оказывался в фойе маминого отделения, он не верил ей, потому, что оно было вполне уютно обставлено, и парню было сложно себе представить, зачем бы стоило делать иначе. И еще он думал, что угнетал людей, отнюдь не запах медикаментов. Потому, что сейчас в больницах уже не чем таким не пахнет. Но как бы ни улыбались девушки за стойкой, он все равно кожей чувствовал, что в этом здании несколько десятков человек думают о том, что они уже никогда не выздоровеют.
У стойки ему сообщили, что Александра Валерьевна все еще на операции, что операция длится второй день, и что он, конечно, может подождать на диванчике у входа в операционную, но никто не знает, сколько ему еще ждать. Ярик молча кивнул, и пошел за милой девушкой в белой униформе.
Диванчик был вполне уютным, прихваченная книжка вполне интересной, но сам Ярик слишком нервничал, чтобы оценить все это по достоинству. Он сверлил взглядом двери операционной и кусал губы.
Дверь, естественно, распахнулась именно в тот момент, когда Ярик решил, что больше не выдержит ни секунды.
- Юра? А что ты здесь делаешь?
- Выхожу из операционной. Почему тебя так удивляет вид врача, выходящего из операционной? – Мужчина приподнимает бровь.
- Потому, что я думал, что… попытка государственного переворота… и ты… - Ярик запутался в словах и чуть-чуть в мыслях, глядя на Юру немного растерянно.
- Да? Неожиданно.
- Я думал ты там. Они тебя не позвали?
- Откуда мне знать? Я был на операции. Операция, это знаешь ли та вещь, которую лучше не прерывать.
- Даже для спасения мира? – Усмехнулся Ярик.
- Даже спасение мира не стоит жизни человека. – Серьезно кивнул Юра. – А теперь я пойду спать. С тобой.
- Но я не хочу спать!
- Во-первых, я не люблю, когда мне врут, а во-вторых, твоей маме тоже стоит отдохнуть. Выздоравливать – это большой труд. Ей нужно много сил. Идем.

Вопрос: Спасибо?

1. Спасибо!		39	(100%)
Всего:		39

@темы: слеш ориджи, Вы не пожалеете!

---

Вы не пожалеете!

Предыдущая 18 Глава

Не успели соскучиться?

Глава 19

Глава 19

- Мне нужно уехать ненадолго. Не перевернешь квартиру?
- А? – Ярик повернул голову, озадаченно глядя, на обнимающего его со спины Юру. – Вот прямо сейчас уезжаешь?
- Угу. – Пальцы мужчины забрались под домашнюю футболку Ярослава и мягко погладили полоску кожи над краем джинсов.
- А, почему ты раньше не сказал? – Ярик развернулся в кольце Юриных рук, удивленно глядя ему в глаза.
- А я раньше не знал, что сейчас уеду.
- И меня ты с собой естественно не возьмешь? – Ни на что особенно не надеясь, спросил парень, старательно игнорируя руки, оглаживающие его бедра.
- Не возьму. – Согласился Юра. – О некоторых вещах лучше узнавать постфактум.
- Хорошо. Тогда я пока к маме съезжу. – Вздохнул Ярик.
- К маме?
- Ну, да. К маме. Она у меня в больнице лежит, в…
- Да, я знаю. – Задумчиво отозвался Юра. – Не нужно к маме. Вообще никуда пока ездить не нужно. Хорошо? Просто посиди дома. Я скоро вернусь и мы с тобой съездим вместе. И к маме. И куда захочешь. Хорошо? Обещаешь? – Юра серьезно поглядел в глаза мужу и взгляд этот показался Ярику таким пронзительным, что дух захватывало.
- Ладно. Не поеду. Все равно ей придется все рассказать, а она волноваться начнет. Так, что лучше ей сразу предъявить тебя. Мне кажется, ты ей понравишься.
- Вот и хорошо. – Юра улыбнулся с явным облегчением. – Не скучай. Это не должно быть надолго. – Он поцеловал парня куда-то в шею и ушел, вскинув на плечо легкую сумку. Ярик хмыкнул, рассеяно глядя мужу в след и пожав плечами вернулся к своим делам, когда в дверном проеме снова показалось улыбающееся лицо Юры. – И я тебя умоляю, не питайся этой дрянью из Макдональдса. Я оставил на куне номера приличных ресторанов с доставкой.

***

Еще когда Ярик давал обещание никуда не ездить без Юры, он намеревался совершенно честно его выполнить, так, что скучал дома уже целый день, валяясь на диване и глядя какие-то скучные передачи. Ближе к вечеру в гости принесло Влада. Несомненное разнообразие. Впрочем, они не успели даже выпить.
- Мы прерываем передачу для экстренного выпуска новостей. Сегодня днем проведены аресты ряда высокопоставленных лиц, замешанных в попытке совершения государственного переворота, мы…
На этом месте красивое лицо дикторши пошло полосами помех и связь отрубилась совсем.
- Я вот только одного понять не могу. – Ошарашено пробормотал Влад. – Каким образом это вообще в эфире появилось…

Вопрос: Сказать Спасибо?

1. Конечно!		39	(100%)
Всего:		39

@темы: слеш ориджи, Вы не пожалеете!

---

Дорогие ПЧ!

Дорогие, cvart, Dakra, des-intal131, dtv118, Maiskaja, Millarisa, pirinas, svetaK, VENORRA, zang, zlv1966! Рада видеть вас в своем дневнике! Что привело, чем пордовать! Выпьете со мной чаю?

@темы: ПЧ