Котя и Солнце
Автор: Я
Бета: отсутствует
Фендом: ориджинал
Категория: слеш
Жанр: романс
Размер: мини
Рейтинг: NC17
Размещение:Р поставить в известность
Комментарий: Продолжаю издеваться над задумками [J]Фальбаллы[/J]. Первые три абзаца принадлежат ее перу. Остальное – мои вольные фантазии на тему.
читать дальшеНочь на скамейке в заброшенном парке, который раньше был кладбищем - не самое приятное, что мне довелось испытать. Но имеет ли смысл жаловаться, когда выбора все равно нет: или скамейка в парке, или кровать дома, где меня ждал Аркан, или камера в полицейском участке, где меня, опять же, может отыскать Аркан, а денег на гостиницу нет. Крохи, что я успел снять с карточек и те, что были в карманах, нужны были больше, чем удобный ночлег. Но обойтись и сегодня шоколадным батончиком с баночкой газировки я не хотел, как не хотел и ночь опять провести в парке.
На блошином рынке, куда меня занесло к обеду, я продал свой телефон, без которого я раньше не мог и помыслить жизни. Здесь же расстался с золотым браслетом, перстнем. Заработанных денег было до смешного мало, я в день тратил куда больше, чем получил сейчас.
Здесь же обзавелся джинсами и ветровкой. Переодеваясь, я старался не думать, что они могут быть даже не постираны, но заходить в нормальные магазины я просто боялся. Уже выходя с рынка, я увидел небольшую парикмахерскую: драная дверь, столь же драный линолеум на полу, грязножелтые занавески на окнах и сам хозяин сего царства - помятый и небритый тип, явно мечтающий о бутылке. Не очень приятное зрелище. Не давая себе время на "передумать", я попросил подстричь меня как можно короче.
Выходя на улицу из этого «царства красоты» дворового масштаба, я никак не мог привыкнуть к увеличившемуся кругозору: раньше челка все время падала на глаза, сколько бы средств для укладки я на нее не выливал, а теперь вместо стильной стрижки на моей голове красовался короткий золотистый «ежик». Плеер, единственная вещь, с которой я не согласился бы расстаться, даже под угрозой голодной смерти, голосом Кипелова убеждал в том, что бой продолжается, но мое боевое настроение улетучилось еще в парикмахерской, когда ржавые ножницы этого небритого типа щелкали в опасной близости от моих глаз.
Остаток дня я шлялся по улицам родного города и не узнавал их. Почему-то все теперь казалось другим - никогда раньше они не казались мне такими безразличными, опасными, заунывно серыми. Я шарахался от каждого черного джипа, опасаясь, что это может быть машина Аркана. Я старался обходить по дуге любимые свои места, не желая встречаться со старыми «друзьями». Знаю я их всех… им плевать. Они не станут ввязываться в мои проблемы. Таковы правила: каждый сам за себя. Когда отца Майка обвинили в разбазаривании и посадили с конфискацией, я первый же и не подал ему руки. Потому, что правила. Дерьмо это, а не правила. И я - дерьмо.
Придя к такому неутешительному выводу, я пнул, подвернувшуюся под ноги, жестянку и побрел дальше.
Вечером собирающаяся гроза загнала меня в какой-то полуподвальный бар. Я заглянул туда, привлеченный звуками музыки и замер у стеночки, надеясь, что меня не заметят и не потребуют платы.
- Молодой человек, у нас сегодня платный вечер. – Обломала мои чаяния прокуренным голосом девица, густо намазюканная броской, дешевой косметикой.
- Анечка, запиши на мой счет. – Проходивший мимо мужчина, остановился у меня за спиной и я напряженно замер. Не хочу даже разворачиваться. Он мне уже не нравится. Мое первое впечатление очень сильно зависит от голоса. Я и про маму то, только голос и помню. А у этого дядьки он противный, ржавый какой-то. Вот бывают голоса глубокие, а у него тогда не то, что мелководье – лужа пересыхающая. Что ему от меня надо? Да черт его знает. Но на улице – я оглянулся – на улице град величиной с горошину. От града на улице не сбежишь. А от дядьки этого можно буде попробовать. Оборачиваюсь. Дядька явно в возрасте, лет сорок. Пиджак расстегнут, галстук развязан. Ну-ну.
- Спасибо, не стоит. – Я уже лучше под град…
- Ну, что вы, молодой человек, такие мелочи. Идемте за наш столик.
Он кладет руку мне на плечо, настойчиво подталкивает в нужную сторону – чтоб тебя!
- Меня, кстати, зовут Анатолием. А тебя? Давай на ты?
- Саша. – Вру, глазом не моргнув. Это потому, что ложь уже привычная, я так всегда отвечаю. Не говорить же первому встречному, что тебя зовут Солнце! Дурацкое имечко. Брата так по-человечески назвали. За что ж со мной то так?
- Замечательно, Саша, присаживайся. Знакомьтесь. Это Виталик и Максим. А этот очаровательный юноша – Саша. Он любезно согласился составить на сегодня компанию.
Дружки у него под стать. И голоса у них были такие же неприятные.
- Саша, что ты пьешь?
- Спасибо, я не люблю спиртное.
- Как говорили в известном фильме: за чужой счет пьют даже язвенники и трезвенники! – Хохотнул Виталик и хлопнул меня по плечу. Ч-черт, горилла волосатая! Чуть со стула не навернулся!
- Анечка. – Зовет Анатлоий. Да помолчи ты уже – мочи нет твой голос слушать! – Сообрази молодому человеку магариту!
Черт. Лучше бы уже чистой водки заказал. Ненавижу томатный сок!
Тем временем на сцену выходит другая группа, и я с изумлением узнаю солиста.
Костя.
Офигенно красивый парень. Высокий, широкоплечий. Весь, как из песни: «Твои драные джинсы и монгольские скулы». Миндалевидные глаза. Волевой подбородок. Синий ирокез на голове. Не люблю такие экстремальные прически, но ему идет. Во-первых, сделано хорошо: волосы не однотонные, а калорированные разными оттенками. А во-вторых, ему под цвет глаз. Три гвоздика в одном ухе, крестик в другом. Тоненькое колечко в нижней губе. Облегающая майка не скрывает рельефности пресса.
Все. Девчонок из зала можно выносить.
Но я то знаю, что выставляют на показ свои прелести они совершенно напрасно. Косте нравятся мальчики. Вот мой брат, например, Косте в свое время ооочень нравился. Так нравился, что на их стоны весь подъезд сбегался в двери колотить. Кроме, разве что, молодоженов с третьего этажа - те сами подобные концерты регулярно устраивали.
Когда они расстались - я вздохнул облегченно. Правда. Потому, что когда с утра этот… этот… эта чертова эротическая мечта во плоти выпиралась на кухню в одном полотенце… черт побери, мучили меня возбуждение и совесть. До сих пор не могу понять, что сильнее. Но зариться на парня собственного брата даже для меня слишком.
Леша… Леша он самый близкий у меня. Мама умерла, папа женился на работе. Поэтому мы с ним вместе живем. Но я, честно говоря, не уверен, кто из нас старше. По возрасту, вроде Леша. При чем на пять лет. А в жизни… Ну, я все понимаю. Он у нас архитектор, творческая личность. Но три дня не жрать, потому что: «Ой, а я как-то забыл…» - это далеко не самый оригинальный его фортель. Поэтому пытаться отбить у него парня – вдвойне нехорошо. Он этого может банально не заметить. А это – не честно.
Нужно было ловить свой шанс, когда они расстались, но Костя как-то очень резко исчез из нашей жизни. Да и шансы мои… по сравнению с Лешей – я не пойми что, ей Богу! Он у нас красивый, талантливый, загадочный, а я… мелочь пузатая, как любил говаривать все тот же Костя, лохматя мою шевелюру.
Пока я придаюсь воспоминаниям, он начинает петь. Ч-черт, нельзя же так со мной. Я же не железный. Мало того, что он стоит тут, в прокуренном подвальчике, весь такой невозможно привлекательный, так еще и поет. Голос… в Костин голос можно влюбиться. Собственно именно это я и сделал, услышав его первое: «Привет ребенок, я теперь тут тоже живу. Ты ведь не будешь против?».
Анатолий тем временем, кажется, принял мое воодушевление на свой счет и пока я обалдевший только и мог, что пялиться на, обнимающего микрофон, Костю, он приобнимает меня за плечи одной рукой, а вторую кладет на колено. На мое колено. Не понял…
Оборачиваюсь к мужчине, заготавливая извиняющуюся улыбочку, но ту на мое второе колено ложится рука Максима. Ой блииииииин. Пытаюсь деликатненько отпихнуть их руки, но в меня вцепляются железной хваткой.
- Куда же ты, сладенький? Так хорошо сидим!
- Вечер только начинается.
- А ночь еще впереди.
Мама?
- Мама!
Дергаюсь, опрокидывая стул, какая-то посуда летит на пол, меня хватают за бедра:
- Отпусти, урод!
На нас оборачиваются люди, музыка стихает.
- Что ту происходит?
- Не обращай внимания, Анечка. Мальчик немножко перебрал, мерещится ему всякое. Мы его сейчас домой отвезем. Все хорошо будет.
- Как скажете, Анатолий Егорович.
Твою мать! Так от персонала помощи фиг дождешься, народ вроде тоже не спешит в чужие разборки вмешиваться. Как бы мне эту дрянь за лапу цапнуть, крепко прижимает, гадина – рот не раскроешь!
- Вы в этом уверены?
Удивленно скашиваю глаза на Костю. Он смотрит на меня с сомнением. Черт! Хрена с два он меня в таком прикиде узнает. С его-то зрением! Если все-таки узнает – подарю ему линзы. Янтарные! С вертикальными зрачками! Ему должно понравится.
- Солнце, ты что ль? – Удивленно тянет он.
Киваю, насколько позволяет мне это захват Анатолия. Да что там киваю? Трясу башкой, как потерпевший. Да я и есть потерпевший! Мычу согласно.
- Так, ребята. Давайте по-хорошему разойдемся? – Предлагает он, и я слышу в голосе опасные нотки. Эх, жаль не знают мужики на кого нарвались. Костя в свое время серьезно занимался какими-то там единоборствами. Его, кажется, отец учил. Отца Костиного я не знаю, но он вроде какой-то крутой мастер. И если до драки дойдет – я им не завидую.
Я, в общем-то, и сам не лыком шит. Мама, в свое время, обеспечила мне целый джентльменский набор, и после ее смерти папа дисциплинированно водил меня всюду, куда она запланировала. И в планы эти первым пунктом входило фехтование. Так, что и от меня толк будет. Но один против трех мужиков таких габаритов… и шпаги нет, опять же таки…
А мужики и не догадываются, что их ждет.
- Слушай парень. Ты у нас кто? Певец? Вот и греби на сцену. Каждый должен заниматься своим делом. Тебя уже публика заждалась.
- Последний раз предупреждаю.
- Греби-греби отсюда!... Ай, твою мать!
Ага! Получил?
Костя одной рукой воодушевленно вбивает Витаика мордой в салат, пока Миша бьется в болевом захвате. Костя его, так сказать, одной левой. А я, наконец, изворачиваюсь и все-таки кусаю Анатолия.
В общем, из битвы мы выходим победителями.
Ура? Ура!
Уже на улице, пока я зябко кутаюсь в новую (сомнительно, конечно, что она новая…) ветровку, а Костя курит и глядит на меня оценивающе, он спрашивает:
- Слыш, малой, а что ты тут вообще забыл.
- Так получилось. – Бурчу себе под нос и отворачиваюсь.
- Лады. Получилось, так получилось. – Мне на плечи ложится его кожанка. – Ночевать, я так понимаю тебе негде? – Продолжаю смущенно сопеть. – Ну, пошли тогда.
- Куда? – Не понимаю я его что-то.
- Домой. – Он толкает меня к своему байку.
- Костя, я не хочу… я не могу сейчас домой. Не надо… - Пячусь.
- Это ты к себе не можешь. А ко мне очень даже. Да не боись ты! Сам в детстве из дома при каждой возможности удирал. – Он нахлабучивает мне на голову шлем, застегивает. – Держись, приключенец. Не хватает тебе сегодня еще с байка навернуться на полной скорости.
- А то что? – Фыркаю я, не без удовольствия обнимая его за талию.
- Так мне Леша потом оторвет что-нибудь… особенно ценное. А я еще не готов прощаться с активной половой жизнью!
Леша да. Леша он может. Леша, когда из своих реальностей в родной мир выныривает, он за меня кому угодно, что угодно оторвет. Но Аркан…
Байк ревет и срывается с места. Вот черт, по-ходу я боюсь…
Когда мы затормозили у Костиного дома, он еле разжал мои пальцы, вцепившиеся в него мертвой хваткой:
- Эй, ребенок, ты чего?
И получив в ответ только клацанье зубов. Фыркнул:
- Ну, что ты? Стоим уже. Стоим.
Он меня буквально стащил с байка. Еще и придержал, пока я смог твердо на ногах стоять. Земля. Земля, черт побери! Твердый, неподвижный асфальт! Ура!
- Мда… какая нынче молодежь слабонервная пошла. Идем уж.
- К-куда?
- В пиццерию. Потому что у меня дома жрать нечего. Кроме мышиного жаркого.
- Чего? Какого жаркого?
- Ну, из мыши, которая в холодильнике повесилась. - Объясняет он и качает головой. – Как тебя пробрало то, шуток уже не понимаешь…
В пиццерии он курит и пьет кофе (отличная идея с его-то сердцем!), а я пью горячий шоколад (от нервов). Потом улыбчивая, но сонная девушка, объявляет, что наш заказ готов, Костя кивает ей, как старой знакомой, сгребает одной рукой, коробки, второй меня и идет на выход. Я, в общем-то, уже вполне могу ходить и сам, но ничего не имею против.
Еще бы я имел!
В квартире у Кости форменный бардак. Ну, ничего другого я от него и не ожидал. Что такое творческий беспорядок мне известно не понаслышке, так что…
- Не хочешь рассказать, что у вас все-таки произошло?
Спрашивает он, ставя пиццу на пол и падая рядом с ней. Облокачивается спиной о диван. Смотрит на меня, чуть склонив голову к плечу. Интересно ему…
- Давай завтра? – Тяжко вздыхаю я. Это - не недоверие, это - страх… да, мне все еще страшно.
- Окей.
Пожимает печами Костя и сует мне в руку джойстик.
Вот так вот сидеть с ним вечером, играться в пристваку, погляывать на него коротко, чтобы запомнить это близорукий прищур, которого раньше не замечал, эти длинные пальцы, обхватывающие черный пластик, лопать вредную пиццу на толстом тесте - оказывается так здорово, что эти часы хочется завернуть в какую-нибудь хитрую временную петлю. Костя всегда себя ведет, как подросток. Видимо окружение накладывает свой отпечаток. Но я даже сейчас чувствую, что рядом со мной взрослый человек. Что на него можно положиться, можно доверить ему свои проблемы. Других парней у Леши, в общем, и не бывает. Другие с ним не выдерживают. А им вместе было хорошо. И я до сих пор не знаю, почему они расстались…
Спать мы укладываемся за полночь. Мне в единоличное владение выделяется двуспальная кровать, а Костя засыпает в гостиной на диване.
За что его уважаю, за то, что он не стал звонить ни Леше, ни отцу, хотя телефоны у него есть. Он понимает… действительно понимает, что у меня могут быть свои причины. У него самого только отец, и отношения у них, на сколько я знаю… ну, не то, чтобы сложные… но они не очень много общаются. Костя ценит свою независимость и его отец, видимо, это уважает.
Просыпаться в Костиной постели… странно, но мне определенно нравится. Потягиваюсь и вылажу из-под одеяла.
В холодильнике действительно повесилась мышь, почтив память суицидницы, лезу в кухонные шкафчики и обнаруживаю залежи конфет. Клад!
Когда я завариваю себе чай, хлопает дверь ванной. Проснулся значит… в общем логично – полдень уже. Леша тоже, примерно так встает, если всю ночь работает. Леша… если повезет, то меня он хватится не раньше, чем через неделю. Работает брат запойно и сейчас у него опять какие-то там сроки, так, что реальный мир он воспринимает только на уровне чертежных принадлежностей. Но там Аркан… а если он решит что-нибудь сделать Леше? Леша ведь сделать против него ничего не сможет. Он, конечно, тоже на фехтование ходил, но Аркан массивнее и явно сильнее. А, кроме того, я сам видел у него пистолет. И чем брату отбиваться? Кисточкой? Может действительно рассказать Косте? У них были такие хорошие отношения…
Предмет моих раздумий как раз вылазит на кухню. Я бы даже сказал выползает. Костя всегда просыпается очень медленно. Вот и сейчас он ставит чайник, кажется, даже глаз не открыв. Влажная кожа, полотенце на бедрах, синий хаер мягкой волной лежит на плечах. Весь такой утренне-уютный, что просто ужас. Любоваться – глаз не отвести. Крестик из уха вытащил на ночь, гвоздики оставил. На лопатке татуха - иероглиф какой-то?
- Ты кофе будешь? – Хриплым со сна голосом интересуется он и поворачивается ко мне, с трудом разлепляя веки.
- Да нет, я чай пью, спасибо. – О, а вот этой татуировки раньше не было. Вокруг левого соска изображение солнца, на древнеславянское похоже…
Мне все равно больше некого попросить. Знать бы только, в каких отношениях они остались после того, как разошлись.
- Костя… - Нерешительно тяну.
- Чего?
- А почему вы с Лешей расстались?
Чашка падает на пол, и он долго смотрит на разлетевшиеся осколки:
- Ну… во-первых, Леша понял, что я ему скорее друг, чем парень…
- А во-вторых? – Уточняю.
Он долго смотрит на меня, потом вздыхает и отворачивается.
- А во-вторых, я понял, что меня гораздо больше интересует другой парень.
- Какой? – Зачем спросил?! Зачем спросил?!
- Ты…
Чего???
- И Леша запретил тебе… - Ошарашено уточню, чтобы спросить хоть что-нибудь.
- Нет, зачем? Он же адекватный парень. Если бы он считал, что я могу тебе понравиться он не был бы против. Но… он сказал, что тебе девочки нравятся, что ты с какой-то Аней встречаешься… И я подумал - чего лезть, если так? - Костя возится у плиты, но меня не покидает ощущение, что он просто не хочет поворачиваться ко мне.
- Костя… - Тяну. – Я встречался с Аней в седьмом классе.
- Да? – Он оборачивается на меня удивленно и снова к чайнику. Да что ж такое? Он в утешение себе решил роман с этим чайником завести? Э, нет! Так не пойдет! – Хотя у Лешы бывают проблемы с хронологией. – Улыбается. – Но тебе ведь все равно девочки нравятся?
- Неа… - Тяну с широкой улыбкой. Потому, что я понял, что скрывается за этим вопросом. – Мне нравятся парни. Точнее один конкретный парень.
Он оборачивается ко мне тягуче-медленно.
- Неужели?
- Представь себе.
- Смешно получилось. – Хмыкает он, подходит и вдруг резко дергает меня на себя. Обнимает за талию, приподнимает над полом, чтобы удобнее было целовать. Хватаюсь за его шею.
Черт, я хотел этого полтора года!
Костя целуется настойчиво, жарко. Контраст горячий губ и холодного металла пирсинга сносит мне крышу.
Это у меня голова кружится от недостатка кислорода, или мы куда-то движемся?
Мир переворачивается – это меня роняют на кровать.
Как тепло, как непередаваемо здорово ощущать тяжесть его тела. Как точно падают его губы именно туда, куда больше всего хочется, заставляя меня выгибаться под нереальными углами. С меня бесцеремонно сдергивают выданные в пользование старые спортивные штаны. Я отбрасываю в сторону мешающееся полотенце. Схожу сума от ощущения теплой кожи под пальцами, от ощущения напрягающихся под этой кожей мышц. Он целует меня везде, смотрит так, что его взгляд отдается где-то в животе, пронзительно и сладко. Такие взгляды нужно запретить, как холодное оружие. Я, черт побери, теперь могу ответить на вопрос Лешиной поклонницы: «Что он нашел в это рокере?». О да… еще как могу!
На редкость мерзостное ощущение, заставляет меня поморщится. Мерзостное, но знакомое. Эксперименты в этой области не прошли мимо меня. Я знаю, что это скоро пройдет. Когда растягивают мышцы – всегда неприятно. Мне даже не помогали горячие губы на члене. Те, но не эти. Чертов пирсинг! Меня выгибает от невозможности ощущений. А плевал я уже триста раз на этот гребанный дискомфорт, я его уже и не ощущаю.
Да! Вот так!
Развожу ноги шире. Какая замечательная штука – опыт. Знает когда остановится, знает как поменять угол, чтобы крышу снесло безвозвратно.
Нууууу!
Подаюсь на встречу.
Быстрее!
Резко, сильно, отрывисто.
Еще!
Дааааааааааааааааааааа.
Прихожу в себя, обводя ореол соска Кости по черной линии татуировки. Что-то мне подсказывает, что это не просто так татуировка. Но сейчас спрашивать не буду…
- Можно я буду называть тебя не Костя, а Котя?
- Как захочешь так и называй. – Улыбается он. – А почему именно Котя?
- Потому, что ты рычишь, царапаешься и мурлыкаешь…
- Мда. Слушай…
- М? – Поднимаю на него глаза.
- А с чего ты вообще этот разговор начал?
- Разговор… - Настроение стремительно портится. – У Леши новый парень.
- Сильно не поладили?
- Не в этом дело. Он, понимаешь… короче, это явно какая-то мафия. Не знаю кто он там: киллер, убийца, еще что-то в этом роде… но я слышал пару его телефонных разговоров. Про какие-то убийства, про то, что какой-то Сибирский поплатится за перестрелку в аэропорту. Еще я видел, что у него пистолет. И люди к нему странные приходят. А вчера… вчера он обещал кого-то закопать.
Утыкаюсь носом в плечо Кости, жмусь к нему в поисках защиты, и он обнимает меня.
- И я точно знаю, что он в курсе, что я это слышал, понимаешь?
Костя задумчиво молчит, а потом резко садится на кровати.
- А ну пошли.
- Куда?
- В гости, посмотрим на твоего «мафиози»!
- Ты в своем уме?
- Не дрейфь! Я отцу смску скину, перед тем, как поедем, он у меня… ну, как тебе так объяснить, чтобы не ляпнуть чего-нибудь секретного… из органов, в общем.
- О… вот прямо секретных?
- Ну… давай не будем вникать в подробности? – Он одевается и на ходу что-то набирает в телефоне. Видимо, обещанную смску. – Главное, что всякие там «мафиози» - как раз его профиль.
Я боюсь. Нееет, не так. Я в ужасе, когда мы идем к дому и поэтому вцепляюсь в руку Кости мертвой хваткой. Но там Леша… я за него волнуюсь и поэтому мы идем. Поднимаемся на последний этаж, выходим из лифта и натыкаемся на моего братца.
Высокая, сухощавая фигура, сидит, сгорбившись на ступеньках, и самозабвенно что-то черкает в блокноте. Светлые волосы щекочут ключицы, перехвачены ободком, чтобы не лезли в глаза.
- Привет! – Весело здоровается Костя. Вот это я понимаю, человек привык ко сцене, вроде и не было никакого напряжения, вроде и не к опасности в гости сунулись.
Леша поднимает на нас расфокусированный взгляд:
- Привет, а чего вы на лестнице топчитесь?
- Тот же вопрос. – Фыркаю я.
- Заработался! – Машет рукой братец, улыбается, поднимается с лестницы, делает шаг к двери, шарит по карманам. – А, вспомнил, я же ключи забыл!
Ну, вот такой он - мой Леша. И на что угодно спорю, то, что я одет не пойми как он вообще только к вечеру заметит. В лучшем случае. Отпираю дверь, проходим на кухню. Пьем чай.
Сума сойти! Мы пьем чай!
Я переспал с его бывшим парнем, мафиози, с которым мы пришли разбираться, явится с минуты на минуту. А мы пьем чай.
В коридоре хлопает дверь.
Я мгновенно напрягаюсь, Костя незаметно сжимает мое колено под столом. На пороге кухни появляется высокий мужчина. Глядит на Лешу с нежной улыбкой, держит в руках массивные пакеты. Конечно, Леша, скорее всего, даже не подозревает, что продукты покупаются в супермаркете, а не сами собой материализуются на столе. Аркан красивый, кто-то из его родителей совершенно точно был азиатом, и смешанная кровь дает совершенно потрясающий результат.
- Добрый день, Леша. Солнце, я уже начинал волноваться, - он хочет сказать еще что-то, но взгляд его падает на Костю, глаза удивленно расширяются. – Костя?
- Папа?
Мда…
В общем, в моей ситуации небезызвестный доктор Ватсон сделал ту же самую ошибку, только это меня и утешает. Помните, как там было?
"Ватсон, Вы сделали, в общем-то, правильные выводы. Вы ошиблись только в знаке: надо было поставить ПЛЮС, а Вы поставили - МИНУС. »
Вот такая вот занимательная арифметика.
Костя ржет, Аркан смотрит на него, чуть приподняв брови. А я.. я сейчас от стыда дымиться начну.
- О! Аркан купил тортик, давайте чай пить!
Леша выглядывает из пакета, принесенного Арканом и глядит на собравшихся честными, сверкающими глазами. Как я тебя люблю сейчас, братик, ты бы знал! Потому, что теперь имею полное право с воплем:
- Чай! – унестись в ванную набирать чайник. И ничего никому не объяснять.
Ура?
Ура!
Хэппи енд!