Это я откопала что-то свое из какого-то кинк феста

[world-in-world]

Автору №2 жутко понравилось исполнение номер один, но он, тобиж я, очень хотел НЦы (ну, нравятся они мне!)
Вдохновлялся Автор вот этой картинкой


Чад нередко думает, что Ичиго мог бы стать самым упрямым его знакомым. Мог бы. Если бы Чад не был знаком с Исидой Урюю. Вот и сейчас квинси сжимает губы, вздергивает подбородок, отвечает тихим, твердым голосом:
- Благодарю. Я сам прекрасно дойду.
Чад надвигает на уши массивные наушники. Чад включает музыку.
- Извини, Исида, я не расслышал.
Урюю, видимо сильно досталось, если он успевает только удивленно округлить глаза, когда Чад сгребает друга в охапку и закидывает на плечо. Чаду совсем не сложно сделать вид, что он не замечает вялых попыток друга вырываться. Он думает о том, что даже через два слоя одежды чувствуется ледяная кожа Исиды. И о том, что нужно внимательно рассчитывать силу, потому что на ощупь Урюю кажется очень хрупким.
Чад не умеет искусно обращаться со словами, зато он силен. Поэтому вместо того, чтобы попросить у Исиды ключи и постараться не дать упрямому квинси отказаться от помощи, он толкает дверь ногой.
- Я потом починю. - Бросает он, виновато, но твердо. Исида уже и не дергается. Он только рассеяно смотрит на Чада, когда тот сгружает парня на диван. Сидит, уткнувшись в собственные руки, сложенные на коленях.
- Исида? - Тревожно спрашивает Чад. Легко дотрагивается до плеча Урюю. И натыкается взглядом на пустые синие глаза.
- У тебя рубашка порвана. - Тихий, потерянный голос.
- Да. - Чад искренне не понимает при чем здесь это. Исиде нужно промыть раны, перевязать. Слишком много крови... откуда в нем столько? Даже для вечно бледного квинси, он сейчас слишком белый.
- Дай. - Требовательно протягивает руку Урюю. И Чад, мгновение поколебавшись, снимает дурацкую тряпку. Потому, что Исида самый упрямый из его знакомых. С ним совершенно бесполезно спорить. Чад и не умеет. А зашитая одежда, кажется, некий признак гармонии в мире, для аккуратиста Исиды.
Чад наблюдает как белые, негнущиеся пальцы с трудом продевают нитку в иголку. Чад знает, что эти пальцы гораздо ловче и проворнее. Близоруко щурятся глаза за стеклами очков - из света только серебристое сияние луны. И в этом нервном свете Урюю кажется призраком. Чад тянется осторожно, как-будто, подобно миражу, Исида может растаять. Но ощущение холодных, деревенеющих пальцев в его ладони слишком реально. Чад отпускает эти пальцы и уходит. Возвращается он через пару минут. Урюю неловко пытается откусить излишек нити, но друг не дает ему закончить. Он отбирает рубашку с ниткой и иголкой. Мягко, но непреклонно. Качает головой в ответ на все такой же потерянный взгляд - кажется, что Исида заблудился где-то внутри себя - берет одноклассника на руки и несет в ванную. Там уже налита горячая вода. Исида выдает растерянное, тихое-тихое:
- Что? - Потому что Чад опускает его в воду прямо в одежде. Бережно снимает с него очки, откладывает на полочку. Осторожно развязывает галстук. У Чада неловкие, неповоротливые пальцы. Не то, что у самого квинси. Поэтому он долго возится с мелкими пуговичками на рубашке.
- Чад, что ты делаешь?
Голос у Исиды уже гораздо крепче и это вселяет определенную веру в крепость молодого квинси.
- Тебе Нужно согреться.
- Я могу сам.
- Конечно.
Чад ловит руки Исиды, пытающиеся оттолкнуть его. Кажется, что узкие, белые ладони теряются в его больших и сильных. И даже не смотря на горячую воду, пальцы Урюю все такие же холодные. Чад подносит их к губам и дышит, согревая. Исида смотрит на него удивленно, потом близоруко щурится. Спрашивает тихо:
- Что ты делаешь?
- Я уже говорил. – Откликается Чад и смотрит на губы Исиды. Губы у него синие от холода. Вот ведь ледышка - уже минут пять в горячей воде сидит. Чад наклоняется, чувствуя, как к лицу ластится горячий пар. И дышит так же тепло на губы Урюю. Квинси, видимо, снова хочет повторить свой глупый вопрос. Его губы шевелятся, и испуганно замирают, коснувшись губ друга. Чад перекладывает кисти Исиды в одну ладонь, сжимает отогревшиеся пальцы. И вторая его ладонь уютно ложится на затылок квинси.
У поцелуя Исиды вкус зеленого чая.
У поцелуя Чада вкус черного шоколада.
Вместе - очень вкусно. Очень правильно.
Чад скользит ладонью по спине Исиды вниз, в горячую воду. Исида что-то тихо стонет, не громче шепота. То ли спорит, то ли соглашается… как его понять?
Чад большой и горячий. Он щедро делится теплом, согревая дыханием шею, плечи. Ему хочется поднять Исиду, усадить себе на колени. Урюю тянется к нему, пытается привстать. Но он только качает головой:
- Простудишься.
Чад проходится пальцами по ширинке Исиды. Он стонет, подается навстречу. Чад обнимает его, приподымает над водой, чтобы стащить одежду. Исида протестующе мычит.
- Нельзя купаться в одежде. – Урезонивает его Чад. Ответить нечего.
Чад пытается согреть его всего, оглаживает грудь. Обхватывает член Исиды – Чад ничего не делает наполовину. Он целует мягкие губы. Он осторожно сжимает пальцы, дивясь собственным ощущениям. Ему неожиданно хорошо. И Урюю, кажется, тоже хорошо. Он стонет тихо-тихо. Но Чад ведь держит его, он чувствует, как напрягаются под кожей мышцы. Чувствует, как Исида кончает. Сморит заворожено, как змеятся по воде черные пряди, когда он поддерживает голову обмякшего квинси.
- Чад…
Он вопросительно смотрит на Исиду.
- Чад…
- Что?
- Чад… Чад… Чад! Чад!!! Ты, что уснул?!
- А? – Чад поднимает голову со скрещенных рук и удивленно глядит на Ичиго.
- Ты чего, действительно заснул?
- Да, кажется…
- Ой, ты, наверное, очень устал. – Огрченно качает головой Иноэ.
В комнате играет какая-то веселая музыка. Со стола убраны грязные тарелки.
- А где Исида? – Спрашивает Чад, обводя взглядом комнату.
- Так он на кухню пошел, за чаем. А и правда, долго как-то. Может ему помочь нужно?
- Я помогу. – Чад встает и идет на кухню. Исида что-то быстро нарезает, согнувшись над кухонным столом. Нож порхает в его пальцах с невероятной скоростью. Чад смотрит на обтянутую белой тканью рубашки спину и помнит, как отчетливо под пальцами ощущался каждый позвонок. Исида удивленно скидывает голову, смотрит на него вопросительно. А Чад сморит на губы Исиды, обхватывающие, измазанные чем-то сладким пальцы. Чад шагает ближе, обнимает со спины, удивленно вскидывающегося квинси. Прижимает к себе, ощущая под большими своими ладонями знакомую хрупкость.
- Зачем ты мне снился?
- Я? Я не… - Окончание фразы теряется в поцелуе, когда Чад разворачивает голову Исиды за подбородок. И чертовы пуговицы все так же тяжело расстегиваются. Но Чаду очень нужно проверит как будет ощущаться под пальцами холодная кожа квинси. Он целует шею, нагибая Урюю над столом. Вжимается в него, чуть покачивается. Исида беззвучно раскрывает рот. В соседней комнате смеются их друзья.
Чад дергает вниз идеально отглаженные брюки. Исида сам макает его пальцы в какое-то масло. Охает придушенно, когда эти пальцы скользят внутрь. Прогибается в пояснице, опираясь на заставленный чашками и блюдцами стол. И Чад заворожено смотри на изящный изгиб спины, целует выступающие позвонки и жалеет, что тихие вздохи Исиды теряются в шуме музыки и разговоров. Он разворачивает друга к себе, подхватывает его на руки, усаживает на стол. Исида впивается зубами в собственные пальцы, когда он медленно толкается внутрь. Обхватывает ногами, дышит на ухо часто и горячо, выгибается в сильных руках. И стол врезается в стену совсем не в такт музыки. Но даже музыканта Чада это сейчас совсем-совсем не интересует. Он обнимает Исиду, крепко прижимает к себе, входит в него сильными толчками и ему абсолютно наплевать на того, кто захочет их поторопить. Он подхватывает пальцами подбородок Исиды. Смотрит на закушенную губу, заломленные брови, теряется в глубоком взгляде и… просыпается.
По комнате разлит просторный, сероватый утренний свет. Ему тепло и очень уютно под одеялом. Он удивленно смотрит на сонно хлопающего глазами Исиду.
- Разве уже пора вставать? – Спрашивает Урюю, удивленно глядя на него заспанными глазами.
- Нет. Наверное, нет. – Растерянно отвечает Чад, обнимая Исиду. Необычайно уютного и наконец теплого.
- Тогда спи.
- А ты мне не снишься?
- Что за глупости, Чад? Ты переобщался с Куросаки. Он негативно влияет на твою умственную деятельность. – Ворчит Исида и Чад улыбается. Потому, что никакой сон не умеет ворчать так, как квинси.